Прятки в темноте

— Тань, — парень отошёл от отца на шаг и обернулся на меня. Выражение моего лица говорила само за себя, поэтому Макс, а точнее, Никита, решил рассказать всё как есть. — Моё имя Никита Фурманов, и это, — он небрежно махнул рукой в сторону Григория, — мой отец. Я не мог сказать тебе правду раньше времени. Если бы Жмуриков узнал, кто находится в его посёлке, я бы никогда не выяснил, что затевает мой родственник.

— Но зачем ты вообще ввязался во всё это? — Я никак не могла понять, что за план придумал Никита и как он воплощал его в жизнь.

Молодой человек взглянул на Григория и тяжело вздохнул. Настало время раскрыть все карты и расставить точки над «i».

Все присутствующие внимательно слушали, особенно бизнесмен, которому совершенно не понравилось то, что он застал здесь своего сына.

— Мой давний друг Макс Ершов связался со мной и сообщил о том, что люди отца вышли на него и попросили провернуть одно тёмное дело. Он таким не занимается, хоть и является великолепным технарём, — Никита начал свой рассказ. — Вместо Максима на встречу пришёл я и выведал все подробности.

— Зачем тебе вообще нужно было лезть во всё это? Раз за разом суёшь нос туда, куда не следует! — Фурманов взорвался в одно мгновение.

Он с силой ударил по крыше авто, и я неосознанно вздрогнула, не ожидая такого резкого и громкого звука.

Никита с силой сжал челюсти и бросил яростный взгляд на своего отца. Я чувствовала, как начинает разгораться ссора, а воздух накаляться со скоростью света.

— Потому что ты не интересуешься ничем, кроме своей чёрной работы. Играешь в жестокие игры, строишь состояние на костях, а о нас с сестрой ничего не знаешь. Да чёрт со мной, почему ты забыл об Алисе? После смерти матери у неё панические атаки. Ты в курсе, что она горстями антидепрессанты пьёт?! — Я моментально вспомнила тот самый радиоэфир, который попался мне по дороге в Забивалово. Ту девочку-блогера из Тарасова, которая искала своего пропавшего брата, звали Алиса Фурманова. И как я раньше не вспомнила об этом?

— Не смей говорить такое о сестре! — Григорий положил руку на сердце, хмуря брови всё сильнее и сильнее.

— А то что? Заставил её записывать липовые эфиры по радио, чтобы надавить на жалость. Я всё равно пошёл бы до конца, даже если бы ты с ней сюда приехал. Я не желаю считаться с теми способами заработка, которые ты выбираешь. — Никита не собирался отступать, не замечая, как отец затихает.

Мужчина начал тяжело дышать и свободной рукой схватился за открытую дверь машины. Он чуть согнулся, но продолжал смотреть на своего сына и слушать его. Возможно, он впервые слышал то, что говорит ему близкий человек.

— Я не в первый раз пытаюсь остановить твой беспредел и, помяни моё слово, не в последний! — Это было точкой в их разговоре на повышенных тонах. И не потому, что Фурманов резко осознал, как был не прав.

Мужчина упал на колени и прикрыл глаза, всё так же держась за сердце. Я тут же сорвалась с места и присела возле него. Схватив того за запястье, я попыталась засечь пульс. Лицо Григория приобретало синеватый оттенок.

— Пульс очень быстрый. У него предынфарктное состояние. — После моих слов охранник тут же дёрнулся за телефоном, пытаясь поймать связь и набрать номер «Скорой помощи».

Никита оказался возле меня довольно быстро. Он помог затащить отца на заднее сиденье автомобиля и сам сел возле него, укладывая голову мужчины на свои колени. Я видела, как сильно парень переживал.

— Нечего тут ловить. Садись давай и вези в областную поликлинику. — Я села на переднее сиденье авто, дёргая охранника за рукав дорогого костюма.

Нельзя было терять время, потому что его практически не оставалось. Инфаркт — серьёзная тема, которая могла унести жизнь хоть и не самого приятного, но для кого-то очень важного человека.

Коренастый мужчина сел на водительское кресло и тут же нажал на газ, унося нас прочь, подальше от Забивалова.

— Терпи, отец, — послышалось с заднего сиденья, и я обернулась.

То, с каким трепетом Никита смотрел на своего родственника, невозможно было описать словами. Он переживал, и я понимала его. Он хотел как лучше. Думал, что сможет вразумить Григория и покажет дорогу к честному построению бизнеса, но, очевидно, каждый раз обжигался.

Судя по реакции Фурманова, он не был сильно удивлён присутствию Никиты в посёлке. Должно быть, он даже догадывался, что его сын находится тут. Странно только, что не проверил лично, как выглядит технарь, которого он нанял.

— Эй, — я позвала молодого человека, который нервно сжимал ладонь своего отца. — Всё будет хорошо. До больницы ехать минут пятнадцать. Мы должны успеть. Расстегни ему пуговицы рубашки и открой оба окна. Так мы выиграем время.