Прятки в темноте

Неужели с каждым днём Забивалово будет удивлять меня всё больше? Сначала череда странных событий, потом поминки с ретрохитами и плясками, а теперь ночное представление, где в главных ролях выступали черти. Было страшно даже думать о том, что ждёт меня сегодня. В планах пока что была лишь поездка в лес с Максом, если он придёт на место встречи вовремя. Но что-то подсказывало мне, что он там точно будет.

Услышав запах гари, я с вскриком поднялась на ноги и рванула к плите, поворачивая старую ручку и выключая конфорку. Кофе убежал, но данный факт меня не остановил от попытки залить в себя порцию бодрости.

Злясь сама на себя, я взяла первую попавшуюся под руку кружку и налила в неё кофе.

Мой желудок предательски заурчал, и только сейчас я вспомнила, что не ела уже сутки. Холодильника в доме я не видела, а это значит, что все продукты, вероятнее всего, хранились в погребе. Но где его искать? Не лазить же под половиками в поисках дверцы в полу?

Но чувство голода усиливалось. Обругав себя за нетактичность и полное отсутствие воспитания, я сделала большой глоток кофе и убрала кружку. Опустившись на колени, я принялась отодвигать половики и внимательно осматривать деревянный пол в поисках погреба.

– Шшш, – я болезненно оскалилась, дёргая рукой на себя и рассматривая загнанную в мизинец занозу.

Выругавшись, я принялась ковыряться в коже, пытаясь подцепить ногтями крошечную щепу. Мне удалось это сделать только через минут пять. Я с яростью в глазах взглянула на то место, в котором и загнала себе в подушечку занозу, и заметила небольшую ручку. Кто бы мог подумать, что дверца окажется именно там!

Я ухватилась за маленькое колечко и потянула на себя деревяшку, открывая проход под землю. Оттуда веяло сыростью и леденящим душу холодом. Заглянув внутрь, я убедилась в том, что там очень темно. Пришлось искать вчерашнюю свечу, которая помогла мне добраться ночью до кровати. Вскоре я снова сидела на корточках возле небольшой дыры и просовывала руку вниз, чтобы увидеть, какие тайны таит в себе погреб Прасковьи Ефимовны.

Помещение было заставлено банками, завалено овощами, а на самом дне стояла вода. Проверять её глубину совершенно не хотелось. Я заметила стоящую на полке кастрюлю с неизвестным содержимым и смело спустила ноги на первую ступень лестницы, ведущей на дно погреба. Желудок требовал еды, и сопротивляться ему было не в моих силах.

Я спустилась на седьмую сверху ступень и потянулась к кастрюле, пытаясь одновременно удержать равновесие и свечу. Моё спортивное прошлое помогло мне не рухнуть в ледяную воду, но риск был серьёзный. Я с трудом ухватилась за ручку кастрюли и притянула её к себе. Пришлось напрячься, чтобы поднять её над головой и положить на пол. Через полминуты я уже закрывала погреб.

Когда я открыла тару в надежде увидеть там наваристые щи или ароматные фаршированные перцы, тут же разочарованно скривилась. В кастрюле не было ни намёка на еду, зато лежали какие-то старые пожелтевшие бумаги. Я достала их со дна и стала вчитываться в строчки.

– «Свидетельство о праве на наследование дома на имя Прасковьи», – вслух проговорила я, быстро бегая глазами по документам и делая свои выводы. – Значит, мои мысли потекли в верное русло. Кто-то пытается забрать дом у бабушки Кристины.

Иначе зачем ей прятать документы в погребе? Пенсионеры – странные люди, но хранить договор в таком труднодоступном месте – слишком опрометчивое решение.

Я положила документы обратно и спрятала кастрюлю под столом, рядом с банками, а затем накрыла всё это лежащим рядом покрывалом.

Под подозрением у меня был только Афоня.

Забыв о еде, я вернулась к кружке и неспешно сделала пару глотков, задумчиво глядя в окно, пытаясь подвести ворох несвязных мыслей к одному логическому выводу. Но вид окна вызвал у меня не самые приятные воспоминания о жуткой ночи, и я вздрогнула, в тот же момент ругая себя за трусость.

Я осушила кружку окончательно и направилась на выход из дома, чтобы осмотреться.

Если рассуждать логически, то люди, которые пытались запугать бедную Прасковью Ефимовну и меня с ней заодно, должны были оставить следы. Это могло быть всё, что угодно: поломанные ветви кустов, примятая трава под окнами или мусор, такой как окурки или фантики.