Прибалтийский фугас Петра Великого

В октябре 1988 года на пост председателя «Саюдиса» были и другие кандидатуры – например, писатель В. Петкявичус, философ Ю. Юзопайтис и другие. Но сами же власти Литовской ССР упорно проталкивали на председательское кресло Ландсбергиса-младшего. В. Петкявичус впоследствии рассказал, что Ландсбергиса активно поддерживали секретарь Компартии Литвы Л. Шлепетис, председатель КГБ Литовской ССР генерал Э. Эйсмунтас, министр внутренних дел Литвы С. Лисаускас и другие. Они беседовали с каждым из претендентов на пост председателя, убеждая их отказаться в пользу Ландсбергиса. Недовольные этой закулисной игрой, многие члены Совета «Саюдиса» не явились на собрание, посвященное выборам председателя. Из 35 членов пришло только 16. Из этих 16-ти за кандидатуру Ландсбергиса проголосовали только 9 человек. (Любопытно, что сам Ландсбергис тоже отсутствовал, что не помешало его избранию!) Заместителем председателя был избран литератор-переводчик В. Чапайтис. В знак протеста Петкявичус и некоторые другие покинули собрание, а вскоре были отстранены от руководства».[255]

В марте 1990 г. на выборах в Верховный Совет Литвы местная компартия получила 23 депутатских места из 141. Остальные места достались депутатам от «Саюдиса», а также независимым кандидатам.

11 марта 1990 г. председателем президиума нового парламента был избран Ландсбергис. Бразаускас же был вынужден сложить полномочия. В тот же день парламент принял декларацию о независимости Литвы.

Аналогичные события произошли и в Латвии. Там с 1976 г. полулегально действовала «хельсинкская группа». Позже она стала именоваться «Хельсинки—86» и филиалом «Международной хельсинкской федерации по правам человека» (International Helsinki Federation for Human Rights), штаб-квартира которой находилась в Великобритании.

14 июня 1987 г. группа «Хельсинки—86» организовала в Риге первую демонстрацию, лозунгом которой стало требование независимости для Латвии. В 1987 г. лидеры группы организовали еще несколько демонстраций, в том числе и против строительства Даугавской ГЭС.

27 июля 1989 г. под давлением «Латвийского народного фронта» (ЛНФ) Верховный Совет Латвии принял Декларацию об экономической независимости. Избранный в марте – апреле 1990 г. новый парламент Латвии на две трети состоял из членов ЛНФ. По Конституции СССР, этого числа голосов было достаточно для провозглашения независимости республики. И вот 4 мая парламент принимает 138-ю голосами из 201-го Декларацию о демократической и независимой Латвии.

Против выступила лишь партия «Равноправие», представлявшая часть русского населения Литвы. Я говорю «часть», потому что не менее трети русскоязычного населения Прибалтики поддерживало идеалы независимости новых лимитрофов. Причин этому было несколько. Во-первых, русскоязычным там жилось куда лучше, чем, например, в поселках Вологодской области или Поволжья. Поэтому многие верили сказкам националистов, что Прибалтика – колония России, откуда Центр выкачивает средства, и при независимости их материальное благополучие существенно возрастет. Ну а во-вторых, горбачевская власть сквозь пальцы смотрела на деятельность эстонских, латвийских и прочих националистов, но русские националисты подавлялись самым беспощадным образом.

Вспомним судьбу рабочего В. Осташвили, единственной виной которого было устройство скандала 17 января 1990 г. в здании Союза писателей на заседании антисоветского общества «Апрель». Никто при этом не был ни ранен, ни убит, но, увы, Осташвили получил срок, а затем его убили в лагере усиленного режима перед самым освобождением. В 1988–1991 гг. было убито еще несколько лидеров русских националистов. Понятно, что ни одно из этих преступлений не было раскрыто. Русское население было запугано собственными же МВД и КГБ.

А теперь обратимся к Эстонии, где местные националисты не отставали от своих литовских и латвийских коллег. Они создали так называемый «Эстонский гражданский комитет», который начал призывать объявить независимость Эстонии. Комитет организовал регистрацию «всех граждан довоенной Эстонской республики и их потомков», длившуюся целый год. Всего было зарегистрировано свыше 700 тысяч человек. По заявлению лидеров «Эстонского гражданского комитета» только эти граждане должны были пользоваться избирательным правом, чтобы решить судьбу будущей Эстонии. Полутора миллионам русскоязычных и тем, кто не прошел регистрацию, было отказано в праве голоса, а затем предполагалось лишить их и гражданства.