Прибалтика: война без правил (1939—1945)

С самого начала войны мишенью литовских коллаборационистов стало еврейское население. Когда летом 1941 г. по Литве прошли погромы, их первой жертвой была еврейская интеллигенция, верующие иудеи — раввины и студенты ешив (еврейские религиозные школы. — Ю. К.). Объектом издевательств погромщиков становились не столько коммунисты, сколько ортодоксы и вообще верующие евреи, а также соблюдавшие иудейские традиции в одежде. Кроме насилия над евреями-ортодоксами, погромщики сжигали еврейские книги и свитки Торы. В некоторых местах раввинов заставляли самих сжигать свитки Торы или плясать вокруг костра со свитками^{305}. Расправа с евреями Каунаса началась 24 июня, еще до вступления в город немцев. Из тюрьмы были выпущены узники, и туда «партизаны» начали собирать евреев «для проверки» по подозрению в сотрудничестве с советской властью. Поскольку в тюрьме не хватало места, евреев повели в 7-й форт каунасской крепости, на северной окраине города. Здесь было собрано и убито более трех тысяч человек. 27 июня в Каунасе начался второй погром. Свидетель описывал то, что он увидел в тот день:

«С левой стороны большого двора находилась группа мужчин от 30 до 50 лет. Их там было человек 45—50. Этих людей пригнали туда какие-то гражданские. Эти гражданские были вооружены винтовками и носили на руках повязки… Молодой мужчина (это был литовец) в возрасте примерно 1 б лет, с засученными рукавами, был вооружен железным ломом. К нему подводили человека из стоящей рядом группы людей, и он одним или несколькими ударами по затылку убивал его. Таким образом он менее чем за час убил всех 45— 50 человек…»^{306}.

Ненависть к евреям в Литве достигла такого масштаба, что даже сотрудники немецких спецслужб удивлялись рвению своих литовских помощников. Из донесения командира айнзатцгруппы А бригаденфюрера СС В. Штальэккера о деятельности группы в оккупированных областях Белоруссии и в Прибалтике становится ясным механизм раскрутки еврейских погромов руками литовских коллаборационистов. Немцы не стали приказывать литовцам произвести погромы, все было обставлено иначе:

«Для этой цели был использован Климайтис, руководитель партизанского отряда, который преуспел в возбуждении погрома только после совета, данного ему небольшим отрядом, действовавшим в Ковно (Каунасе. — Ю. К.), и сделал это таким образом, что извне не было заметно никакого германского руководства или подстрекательства. В течение первого погрома… в Литве уничтожили более чем 1500 евреев, сожгли несколько синагог, разрушили… квартал, где было примерно 60 домов. В течение последующих ночей примерно 2300 евреев было обезврежено подобным же путем. В других частях Литвы имели место такие же действия по примеру Ковно, хотя менее значительные и направленные против оставшихся в тылу коммунистов. Эти самоочистительные действия проходили гладко, поскольку армейские власти, которые были информированы обо всем, помогали в этой процедуре»^{307}. Местом массовых казней евреев гитлеровцами и их литовскими пособниками были избраны форты Каунаса, а также лес в Понеряе (Понарах), где только за один день в апреле 1943 г. было уничтожено два эшелона советских граждан в количестве около 5 тысяч человек. В понеряйских расстрелах принимали активное участие отряды полиции безопасности и СД (состоящие преимущественно из литовцев). В девятом каунасском форте было расстреляно 80 тысяч человек, в шестом — 35 тысяч, в седьмом — 8 тысяч. В октябре 1941 г. литовцы под руководством немцев вывезли из каунасского гетто 10 тысяч евреев и уничтожили их^{308}. Штандартенфюрер СС К. Егер докладывал 1 декабря 1941 г. в своем отчете командующему полиции безопасности и СД Штальэккеру, что литовскими партизанами и зондеркомандами айнзатцгруппы А было уничтожено с 2 июля 1941 г. 99 804 еврея и коммуниста^{309}. О том, как происходило «освобождение от евреев» и как при отступлении в 1943—1944 гг. нацисты пытались скрыть следы этих своих преступлений, опубликовано множество архивных документов и мемуаров очевидцев. И, увы, минимум воспоминаний выживших, поскольку таких были единицы. Вот одно из таких уникальных свидетельств. Автор этого документа — Ю. Фарбер, инженер-электрик из Москвы, в 41-м добровольцем пошел на фронт, попал в нацистский плен, бежал, попал к партизанам, а оттуда был доставлен в опергруппу майора госбезопасности Волокитина из партизанского отряда Вилейского обкома КП(б) Белоруссии. По прибытии в чекистскую опергруппу Фарбер сделал письменное заявление о зверствах, совершенных немцами в 1941—1944 гг. в Понарах. Документ доставили в Москву. Нарком госбезопасности СССР Меркулов 13 сентября 1944 г. принял решение передать «Заявление Юлия Фарбера о зверствах, совершенных немцами в 1941—1944 годах в мест. Понары, близ Вильно, и о мерах, принятых оккупантами по сокрытию следов своих преступлений» председателю Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников Швернику.