Прибамбас для Вас (СИ)

Мне было всегда странно, что мама Никиты, выращивая довольно много всего на грядках, почти все раздавала по соседям. Хотя, вставая на рыночные рельсы, она все чаще стала выменивать свой урожай на разные ягоды. Ведь надо из чего-то варить варенье. Этакий вариант Егорыча. Но зато ей приносили даже те плоды, которые у нас не росли. Она могла запросто обменять пяток кабачков на килограмм абрикосов, или выменять на подсолнухи алычи. Сама она очень любила чай с вареньем, я думаю, что она за зиму употребляла его чуть ли не десятками литров. Не чай, а именно разнообразное варенье. Постепенно разговор оживал, Елизавета Никаноровна выходила из заторможенного состояния. И вот уже пошли смачные эпитеты в адрес соседей-негодяев. Жизнь налаживалась, в этом не было сомнений. Возможно, правда чуть плохо себя чувствовала дачница. И как ей удавалось продержаться там почти до морозов? Ведь большинство обитателей разбегалось, собрав весь урожай. Свекровь была в курсе, что у меня появился магазин, и горела желанием посмотреть, чем мы торгуем. При этом рвалась нанести визит уже сегодня, благо до закрытия магазина оставалось время. И только осознание того, что надо приготовить вкусный ужин остановило ее.

— Пойдем, Пелагея, поможешь мне, да и посмотришь, как можно с минимальными трудозатратами изготовить шикарное блюдо. Всего полтора часа и ужин будет готов.

— Ну да, полтора часа-это мизер, - поддакнула я, для поддержания разговора. – Можно и потратить столько времени ради вкусного ужина.

— Эх, Пелагея, поверь, это время не будет потрачено впустую, не смотря на то, что ты относишься к идее провести девяносто минут на кухне крайне скептически. Но, не забывай, мы еще и мило побеседуем, что является несомненным плюсом.

В моем понимании, полтора часа, проведенные на кухне ради ужина-это безумно долго, но не могла же я отказаться! Пришлось изобразить радостную улыбку и желание помогать во всем. Зато муж приободрился. Во-первых, он был рад вкусно поесть. Во-вторых, у него появилось время, что бы сесть за компьютер и азартно расстреливать монстров в какой-то игре. Я как-то честно пыталась наблюдать за ним, сидя рядом. Он даже делал пояснения. Но все равно решила, что уж лучше проверенный тетрис или сапер. Муж говорит, что самых продвинутых геймеров не берут в ад. Они отбирают у чертей вилы, принимаются их гонять по всей территории, а потом начинают искать выход на следующий уровень игры. А из рая за таким внимательно наблюдают и сдержанно хвалят. А как то мой Никита вообще меня рассмешил. При просмотре какого-то ужастика. Когда там одна из героинь шла по заброшенному зданию, вслушиваясь в шорохи и страшные звуки, озираясь и вздрагивая от дуновения ветерка, он меланхолично так заявил: «Надо бы дуре предварительно сохраниться». Чем вызвал у меня приступ хохота.

Но в этот раз приготовление еды не оказалось сложной и нудной процедурой. Я была нужна Елизавете Никаноровне, как слушатель. Ей надо было излить душу и пожаловаться на несправедливость жизни. При этом я, наверняка, была не первой, кому она решила поплакаться, уж больно гладко и театрально велось повествование, с необходимыми паузами и правильно расставленными акцентами. И стало ясно, почему первоначально женщина была не в тонусе. Она хотела показать, что у нее трудности, но потом несколько забылась. Дела сердечные, в этом был корень проблем. Выяснилось, что весной появился неподалеку новый дачник, купивший себе домик. Седой, статный, с зычным голосом и командирскими замашками. Представлялся он всем Федором Федоровичем. Мог поддержать мужскую беседу и становился прекрасным слушателем, общаясь с женщинами. Настоящий полковник, как поется в одной известной песне. И вот, на этого мужчину тут же положила глаз Елизавета Никаноровна. И, что самое главное, Федор Федорович, был не против такого развития событий. Мужчина, действительно, оказался отставным военным. К тому же, с руками, растущими откуда надо. Вскоре он уже был вхож в дом к моей свекрови и даже допускался до спиртовых настоек, которых было достаточно. Взамен он запросто запилил засохшую яблоню, вооружившись бензопилой, чем несказанно порадовал Елизавету Никаноровну.