Прибыль на людях

Когда с японской конкуренцией стало слишком трудно справляться, Англия попросту отложила игру: Британская империя фактически закрылась для японского экспорта часть фона Второй мировой войны. В то же время индийские мануфактурщики просили защиты, но от Англии, а не от Японии. При реально существовавшей рыночной доктрине такая удача их миновала. Отказавшись от своего ограниченного варианта laissez-faire в 30-е годы XX века, британское правительство обратилось к более прямому вмешательству и в собственную экономику. За несколько лет станкоинструментальное производство возросло в пять раз вместе с бумом в химической, сталелитейной, авиационной и многих других отраслях промышленности; экономический аналитик Вилл Хаттон называет это «невоспетой новой волной» промышленной революции. Промышленность, контролируемая государством, позволила Британии опередить Германию в годы войны и даже сократить разрыв с Соединенными Штатами, которые тогда претерпевали драму собственной экономической экспансии, когда менеджеры корпораций прибрали к рукам контролировавшуюся государством экономику военного времени.

Через столетие после того, как Англия обратилась к одной из форм либерального «интернационализма», по тому же пути последовали США. За полуторавековой период протекционизма и насилия США превратились в богатейшую и могущественнейшую страну мира и, подобно тому, как прежде Англия, стали замечать достоинства «ровного игрового поля», где они могли ожидать разгрома любого конкурента. Но как и Англия, Соединенные Штаты пользовались множеством оговорок.

Одна состояла в том, что как прежде Англия Вашингтон применял свою силу для подавления самостоятельного развития других стран. В Латинской Америке, Египте, Южной Азии и повсюду развитию предстояло стать «догоняющим», а не «конкурентным». Происходило также широкомасштабное государственное вмешательство в торговлю. К примеру, помощь по плану Маршалла была увязана с покупкой американских сельскохозяйственных продуктов, что послужило одной из причин того, что доля США в мировой торговле зерновыми увеличилась с менее чем 10 % перед войной до более 50 % к 1950 году, тогда как экспорт зерна из Аргентины сократился на две трети. Американская помощь «Хлеб для мира» также использовалась для субсидирования агробизнеса в США и поставок американского зерна; подобного рода политика играла роль одного из средств борьбы с независимым развитием других стран. Фактическое разрушение такими средствами зернового хозяйства в Колумбии стало одним из факторов роста ее наркоиндустрии, а в дальнейшем неолиберальная политика значительно ускорила этот рост во всем регионе Анд. В то время как текстильная промышленность Кении потерпела крах в 1994 году, когда администрация Клинтона навязала квоту, преградившую путь развития, пройденный каждой индустриальной страной, «африканских реформаторов» предупредили, что им следует продвигаться дальше, улучшая условия для деятельности бизнеса и «скрепив печатью реформы свободного рынка» ради такой политики в торговле и инвестициях, которая будет отвечать требованиям западных инвесторов.

И это лишь некоторые из разрозненных иллюстраций.

Однако же, наиболее значительные отклонения от доктрины свободного рынка заключаются в другом. Один из основополагающих постулатов теории свободной торговли гласит, что государственные субсидии не допускаются. Но после Второй мировой войны лидеры американского бизнеса ожидали, что без государственного вмешательства экономика устремится назад прямо к депрессии. Они также настаивали на том, что высокоразвитая промышленность, особенно авиационная, хотя вывод был более обобщенным, «не может удовлетворительно существовать в конкурентоспособной, несубсидируемой экономике, основанной только на свободном предпринимательстве» и что «правительство единственно возможный ее спаситель». Я цитирую основные деловые издания, в которых также признавалось, что система Пентагона лучший способ переложить расходы на общество. Они понимали, что социальные расходы могли бы играть ту же стимулирующую роль, но это не прямая субсидия для корпоративного сектора, ибо она связана с демократизацией и является перераспределительной. Военным расходам не свойствен ни один из таких «недостатков».

Изделия военной промышленности также легко продавать. Секретарь президента Трумэна по военно-воздушным силам выразил это просто: нам не следует пользоваться словом «субсидия», сказал он; мы должны употреблять слово «безопасность». Он убедился, что военный бюджет способен по его выражению «удовлетворить потребности авиационной промышленности». Одним из последствий этого стало то, что гражданские воздушные суда представляют собой теперь ведущий предмет экспорта США, а основанная на производстве самолетов гигантская индустрия путешествий и туризма служит источником важнейших прибылей.