Прибыль на людях

Государства-сателлиты пользуются аналогичными привилегиями. Так, комментируя очередной удар Израиля по Ливану, редактор «Бостон глоуб» по зарубежным странам Х. Д. С. Гринуэй, который красочно описал первое крупное нападение пятнадцатью годами ранее, утверждал, что «если бы бомбардировки ливанских деревень, даже ценою жизней, и вытеснение гражданских беженцев на север обезопасили границы Израиля, ослабили движение «Хезболла» и приблизили мир, то я бы сказал им «да», подобно многим арабам и израильтянам. Но история не проявила снисхождения к израильским авантюрам в Ливане. Они не привели к сколько-нибудь существенному разрешению конфликтной си туации, но почти всегда лишь создавали дополнительные проблемы». Значит, убийство множества гражданских лиц, изгнание сотен тысяч беженцев и разорение южного Ливана по прагматическим критериям идея сомнительная.

Имейте в виду, что я рассказываю о диссидентском секторе толерантного мнения, о тех, кого называют «левыми», и этот факт много говорит нам о победоносных принципах и интеллектуальной культуре, в рамках которых они находят свое место.

Также показательной была реакция на периодические голословные утверждения рейгановской администрации о том, что у Никарагуа есть планы по приобретению реактивных перехватчиков у Советского Союза (США принудили своих союзников к отказу от продажи таких самолетов). «Ястребы» требовали немедленной бомбардировки Никарагуа. «Голуби» возражали, что обвинения сначала надо доказать, но если бы они были доказанными, Соединенным Штатам следовало бы бомбить Никарагуа. Здравомыслящие же наблюдатели понимали, отчего Никарагуа хочет приобрести реактивные перехватчики: чтобы защитить собственную территорию от организованных ЦРУ перелетов, при помощи которых проамериканские силы снабжались и получали свежую информацию, руководствуясь которой они атаковали беззащитные «уязвимые цели». Молчаливо предполагалось, что ни одна страна не имеет права защищать гражданских лиц от атак со стороны США, и среди «официальных» мнений эта доктрина имела фактически безраздельное господство.

Предлогом для террористических войн Вашингтона послужила самооборона стандартное офици альное оправдание любого чудовищного деяния, даже нацистского Холокоста. И действительно, Рональд Рейган, посчитав, «что политика и действия правительства Никарагуа представляют необычайную и значительную угрозу национальной безопасности и международной политике», объявил «национальное чрезвычайное положение ради борьбы с этой угрозой», что не вызвало никаких насмешек. По аналогичной логике, у СССР были все права напасть на Данию, представлявшую гораздо большую угрозу для его безопасности, и уж конечно на Польшу и Венгрию, когда они приняли меры к достижению независимости. Тот факт, что такие доводы могут регулярно выдвигаться, опять-таки дает интересный комментарий к интеллектуальной культуре победителей и еще одно указание на то, что ждет нас впереди.

Теперь поговорим о НАФТА, об «историческом» соглашении, которое, по мнению Лакоффа, может способствовать успехам демократии в американском стиле в Мексике. Пристальное рассмотрение этого соглашения способно дать нам немало полезной информации. Соглашение НАФТА удалось пробить через Конгресс, несмотря на сильное противодействие простого народа, но при подавляющей поддержке со стороны деловых кругов и средств массовой информации, наполненных радостными обещаниями благ для всех заинтересованных лиц и организаций; эти обещания самоуверенно поддерживались Международной торговой комиссией США и ведущими экономистами, оснащенными ультрасовременными экономическими моделями (которые только что потерпели позорный провал, не разглядев вредоносных последствий соглашения между США и Канадой по свободной торговле, но полагали, что НАФТА как-то «заработает»). Совершенно не был принят во внимание тщательный анализ Бюро технологических оценок (научно-исследовательский отдел Конгресса), где был сделан вывод, что запланированный вариант НАФТА нанесет вред большей части населения Северной Америки, и предложены изменения, которые могли сделать это соглашение выгодным не только узким кругам инвесторов и финансистов. Еще более показательным было замалчивание официальной позиции американского рабочего движения, представленной в аналогичном анализе. Тем временем рабочих резко осудили за их «отсталые непросвещенные» позиции и «тактику грубых угроз», мотивированную «боязнью изменений и страхом перед иностранцами»; я снова цитирую лишь крайне левую часть спектра, на сей раз Энтони Льюиса. Можно было доказать лживость этих обвинений в столь «вдохновляющем» упражнении по демократии до общественности дошли лишь они. Дальнейшие подробности проливают еще больший свет, они становились предметом рассмотрения в диссидентской литературе того времени и впоследствии, но не предавались широкой огласке и едва ли имеют шанс стать частью официальной истории.