Прибытие

И в тот самый момент, когда наш юный терраформирователь осознал нависшую над ним угрозу, огромная лапа опустилась ему прямо на голову, сминая, как спичку. В шлеме послышался сдавленный выдох и противный хруст. Я запоздало отдал команду ИКАСу открыть огонь, и дрон начал поливать плазменными зарядами огромную тушу зверя, усыпанную снегом. Всполохи плазмы разлетались по округе, не причиняя зверю, уже подмявшему под себя Филиппа, особого вреда. Еще мгновение туша мялась на одном месте и, наконец, замерла. Я отозвал ИКАС и остановился на полпути, не веря в происходящее. Из обугленного бока зверя вырывался огонь, разнося по округе тошнотворный запах паленой шкуры. Я наконец сориентировался и взглянул на показатели Филиппа — его имя горело на экране красным… Сердце не билось. Все биологические параметры обнулились. Температура стремительно падала. Скафандр показывал разгерметизацию.

Я перевел взгляд на изображение, которое транслировал мне дрон. Огромный валун визуально выглядел так же, как и прежде, но в инфракрасном спектре вдруг начинал наливаться теплыми тонами. Я уже различал ярко-оранжевую голову гигантского зверя, медленно ворочающую мощными желваками над ярко-красным изображением тела Филиппа. Постепенно на экране вырисовывались и остальные части тела. По мере того как монстр пожирал свою добычу, его организм словно наливался жизнью. Уже отчетливо были видны передние и задние лапы, короткий хвост.

Я стоял ни жив ни мертв в каких-то десяти метрах от чудовищного зверя, уже закончившего со своей трапезой. Дрон, ожидающий моей команды, жужжал над ухом. В шлеме стоял какой-то непонятный шум, который я не сразу идентифицировал как речь. Это надрывалась рация. Я проморгался, выдергивая себя из оцепенения, и начал различать крики Ковалева и Марии:

— Герман! Что случилось? На наших экранах иконка Филиппа погасла! Вы где? Герман, Герман, ответь!

Ответить я был не в состоянии. В горле отдавался тошнотворный стук сердца. Бум, бум, бум — выдавало оно один за другим редкие глухие удары, словно предупреждая о скорой остановке. И вдруг до меня донесся отчетливый низкочастотный рык. Я не просто услышал рычание гигантского хищника, я всем телом ощутил вибрацию воздуха вокруг. Сердце, наконец, остановилось вовсе. Я понял, что могу вот-вот потерять сознание, а потому потянулся взглядом к иконке активации видеокамеры на шлеме. Моргнул. Пошла запись, которую мои сослуживцы получали в режиме реального времени. Голоса в шлеме тут же стихли.

* * *

На экране в кабине «Ермака» появилась четкая картинка. Огромный белый медведь, ломая толстый панцирь изо льда и снега, вставал прямо перед Германом во весь свой семиметровый рост. Зверь, словно разминая затекшую спину, выгнулся, замер на несколько секунд, а потом тяжело припал на передние лапы, опустив окровавленную морду к самому снегу. Герман стоял неподвижно, его биологические параметры красноречиво говорили о нарастающем стрессе. Буквально за секунду его пульс с семидесяти ударов в минуту взлетел до ста восьмидесяти.

— Это что еще за… — нецензурно выругался Саша Репей.

— Герман, ты слышишь меня? — Ковалев говорил на удивление спокойно. Он первым из присутствующих пришел в себя. — Герман, медленно отходи к лесу. Слышишь? Мы вылетаем! Уходи, слышишь?

Герман молчал. Было слышно, как тяжело он дышит. Но вдруг дыхание его замерло. Зверь поднял свою багряную морду вверх, принюхался и посмотрел на свой бок, обугленный плазменными выстрелами. Еще через мгновение медведь почувствовал и боль. Глаза медведя налились кровью, и он вновь перевел взгляд на Германа. В кабине пилотов «Ермака», откуда за трагедией наблюдал весь экипаж, из динамиков раздался оглушительный рев.

— Сейчас будет атаковать… — прошептал Репей.

Глава 21 Бегство

Сориентируйся Ковалев мгновением позже, и меня уже ничто не спасло бы. Из-за шока я не мог ни пошевелиться, ни отдать команду дрону. Егор быстро перехватил командование ИКАСом и повел его в контратаку на огромного полярного медведя. Дрон на мгновение ослепил зверя точным попаданием плазменного заряда в морду и тут же ушел в сторону, поливая огнем уже пораженный ранее бок, причиняя тем самым разъяренному хищнику нестерпимую боль. Таким образом Ковалев надеялся отвлечь внимание медведя от меня. Тем временем в моей голове не умолкали его приказы:

— Очнись, Герман! Беги! Беги в лес!

Я стоял, словно завороженный. Передо мной разворачивалось самое необычное сражение за всю историю человечества. Нереальных размеров белый медведь скакал по озеру, словно домашняя кошка, пытаясь поймать докучающий ему дрон. А сверхтехнологичная игрушка из арсенала людей больно полосовала плотную шкуру монстра. К уговорам присоединилась и Мария:

— Герман, миленький, беги! Беги в лес! Дрона надолго не хватит.