Прибывшие (СИ)

Мужчина средних лет, в строгом черном костюме. Он шел издалека. Напрямик через поле, по направлению к нам. Шагал аккуратно, не торопясь. А вся наша куча народа молча наблюдала за каждым его движением. Он смотрел прямо на нас. Словно знал, кто мы.

Незнакомец был в двадцати метрах, когда полковник, сняв противогаз, сказал в громкоговоритель:

— Стоять!

Эхо от звучной команды раскатилось над полем — и вновь вокруг повисла тишина. Мужчина остановился. Дружелюбно улыбнувшись, спросил:

— Вы, вероятно, ждете меня?

Номер отеля. Мое выступление уже входит в сводку новостей. По телику об этом пока не говорят, но в интернете… Я сижу в кресле и тупо пялюсь на стену. Не хочется видеть очередное новостное сообщение с моим участием.

Не то чтобы я чувствую себя виноватым, просто… Всё как-то сложно. Слишком многое на меня навалилось.

Та сука из ФСБ теперь ненавидит меня еще больше. Вчера она просто сказала ехать в отель и сидеть, никуда не высовываясь. Чем я сейчас и занимаюсь.

Я надеялся, что после моей выходки меня отстранят от этого дела и я поеду домой.

Звонок.

Нехотя взял трубку.

— Через пять минут — у главного входа. Собирайся.

Я даже не успел ничего спросить. Мужской голос дал указания — и трубку сразу бросили.

За мной приехала черная «Тойота-Камри». Водитель вежливо открыл мне дверь. Будто бы я представитель какой-нибудь элиты.

Он был не особо разговорчив. На вопрос о том, куда мы едем, я не получил ответа.

Дорога была долгой — через всю Москву, куда-то на окраину… Заехав на обнесенную забором территорию, машина остановилась у самого дальнего здания. Это было похоже на какой-то исследовательский центр.

Мне открыли дверь и повели внутрь. Я не успел толком разглядеть причудливое место, чем-то похожее на военную базу с техникой и людьми в форме.

Идя по коридору в сопровождении военного, увидел мою любимую фээсбэшницу. Она стояла возле одной из закрытых дверей.

— Добрый день, как добрались? — спросила она улыбчиво, едва я подошел.

Вчера она хотела меня убить. Я даже не знал, что ответить.

— Нормально…

— Хорошо, пойдемте за мной.

Коридор казался неимоверно длинным — похоже, меня вели в самый его конец.

— Никита. После вчерашнего случая нам пришлось немного попотеть, чтобы всё утрясти. Но приехали вы не поэтому. Я введу вас в курс дела.

Она дала мне какую-то папку. В ней были пустые листы и закрепленная шариковая ручка.

— Это для ваших личных заметок. Как вы помните, вас включили в специальную комиссию по вопросам контакта. Сегодня состоится заседание. Вы будете обсуждать кое-какие моменты.

— Какие еще моменты?

— Касательно отправки ответного сообщения…

Меня тут же передернуло. Что она сказала? Ответного? Какого хрена они решили устроить?

Наконец мы дошли до нужной двери. За ней обнаружилось небольшое помещение с огромным овальным столом по центру, вокруг которого располагалось с десяток кресел. Почти все они были заняты какими-то людьми.

Меня посадили на свободный стул.

Кажется, я был последним, кого все ждали.

Откуда ни возьмись к трибуне возле дальнего края стола подошел пожилой мужчина в строгом костюме. В руках у него была толстая пачка бумаг.

— Здравствуйте, — он откашлялся в кулак, блеснув лысиной. — Многие, наверное, в курсе, почему мы здесь собрались. Нашей команде по вопросам контакта предстоит обсудить кое-какие моменты. А именно — как нам следует действовать в дальнейшем.

Я тут же начал искать взглядом Ольгу. Она должна быть здесь. Почему ее нет?! Какого хрена меня сюда притащили?

— Тот сигнал, который мы получили, больше не повторялся. Вот уже несколько дней тишина. Поэтому было принято решение взять инициативу в свои руки.

— Что это значит? — тут же прозвучал вопрос.

Задал его какой-то мужчина, вальяжно рассевшийся в кресле у самого края овального стола.

— Это означает, что мы должны убедиться в том, что источник, который подал сигнал, может не только его отправлять, но и принимать, — ответил дед, посмотрев на коллегу исподлобья.

— Ох, как интересно вы ответили!

— Андрей Геннадиевич, вы хотите сказать что-то очень важное, раз решили меня перебить?

— Ну… — сидящий улыбнулся, почесывая подбородок. — Даже не знаю… А имеет ли ваше руководство хотя бы малейшее представление о том, с чем мы столкнулись? Что дает ему право принимать подобные решения?

— Я не понимаю смысла вашего вопроса.

— Вы хотите нам сказать, что мы, лучшие научные деятели страны, собрались здесь для того, чтобы подумать над тем, как ответить? Типа: «Привет, как сам?» Или что? — Было ощущение, что этот мужик получает удовольствие от того, как выводит из себя хмурого деда. Хотя смысл в его словах имелся.

— По-моему, вы паясничаете.

— Ни в коем разе! Я пытаюсь мыслить логически.

— И что же вы предлагаете?

— Ну, например, наконец выступить с официальным заявлением.

— Что вы имеете в виду?

— Как что? Мы ведь понимаем, что рано или поздно эта новость станет достоянием общественности, а следовательно, и правительств других стран. Первые предпосылки уже есть…

На меня тут же косо посмотрело несколько человек. Но я сделал вид, что понятия не имею, о чем речь.