Причал любви (СИ)

В машине Дина всю дорогу ворчала про сгубленную красоту срезанных роз, но он видел, как счастливо она улыбается, пряча лицо в огромном букете.

В Клайпеде повсюду звучала музыка, гуляло очень много молодежи и парочки с детьми, но Гуннар сразу поехал на пристань. С трудом припарковался, так много было машин. Регата уже началась, залив расцвел парусами и флагами разных стран.

Дина восторженно крутила головой, все ей было в новинку.

Оказалось, Гуннара ждали.

Не очень молодые мужчины, кто-то с внуками, все они держали в руках по небольшому круглому веночку. И Дина подумала, что это обычай красивый такой, дарить венки Нептуну.

Гуннар спросил ее о чем-то, она не расслышала. Тогда он наклонился и, щекоча ухо, повторил вопрос: «Вас не укачивает?»

- Не знаю, я ни разу не плавала.

Они погрузились на шхуны, и те небольшой флотилией вышли в открытое море.

- Все в порядке ?- снова спросил Дину Гуннар, в руках у него тоже был венок. Когда он успел его купить, Дина не видела, наверное, кто-то из друзей дал.

Это был обычай, славный обычай поминовения погибших моряков. Венки плыли, на них горели лампадки.

Гуннар не умел молиться, он просто помянул те имена, которые смог вспомнить. А Дина все что-то шептала и крестилась, бросала в воду розы, пока не осталось ни одной. Слезы печали текли по ее загорелому лицу, но их быстро сушил легкий бриз.

- Теперь на автостанцию,- не спросила, а утвердительно сказала женщина, когда они вернулись в Клайпеду.

- Да, поедем.

В машине по-прежнему одуряющее пахло розами. Гуннар очень хотел, чтобы она осталась, до боли сжимал руль, но молчал, ведь чудес не бывает.

И скоро он посадил ее в автобус.

Теперь уже не было смысла храбриться и он, хромая, пошел к своей машине. Приехав в поселок, бросил машину у кафе и пешком спустился к морю.

В хорошую погоду было видно корабли, он даже мог отличить их типы. На этот раз шел сухогруз, наверное, из Гданьска, по крайней мере, так ему показалось.

- А может, лечь в лодку и уплыть с этим кораблем, далеко-далеко, как мечтал в детстве? - Спросил бывший рыбак у ветра.

Словно отвечая ему, сухогруз дал гудок. Длинный, протяжный, в котором Гуннару явно послышался ответ:

- К Диинееее!

2.

Дина солила помидоры, напевая любимые мелодии. Домашняя работа помогала отвлечься от невеселых дум и о Джоне, и о Гуннаре.

«Всё глупости, никому я не нужна. Вон сколько вокруг молодых и красивых. Городских, не мне, колхознице, чета».

Она запела громче, чтобы заглушить боль от горьких мыслей.

У калитки забрехал Тишка, пес трусливый, но за звонкий голос получавший свою порцию похлебки.

Возле сарая в загоне закудахтали куры и даже свинья что-то недовольно прохрюкала.

- Ты, Николаевна? Несешь машинку-то или тебя только за смертью посылать?

Соседка должна была вернуть машинку для закрутки банок, уже неделю все несет, никак не донесет. Солнце било Дина прямо в глаза, она видела только силуэт. Слишком высокий, в их краях таких нет, значит, посторонний. Да и выправка военная.

- Джон? Все - таки приехал?

Она стала поправлять сбившиеся под косынкой волосы, и только когда мужчина заслонил собой солнце, поняла, что ошиблась.

Гуннар сразу почувствовал эту внезапную перемену.

Только что лицо у Дины было просто удивленное, а теперь в зеленых глазах заплескалась радость.

- Гуннар, а трость-то где?

Он не стал признаваться, что оставил трость у калитки.

Хотелось, отчаянно хотелось выглядеть в глазах любимой женщины мужчиной, а не инвалидом.

- А я банки кручу, – призналась хозяйка, стараясь скрыть неловкость.

На дощатом выскобленном столе стояли вряд трехлитровые банки, наполненные помидорами, рядом, на летней печке, дымила паром кастрюля.

Соседка, наконец, принесла машинку для консервирования. И гость молча стал помогать, дело было простое. Соседка все не уходила, стреляя глазками то на гостя, то на Дину.

- Иди уже себе, – проворчала хозяйка, и та наконец-то ретировалась.

Долгий летний день догорал, но жара не спадала. Гуннару отчаянно хотелось сесть на лавочку у дома, дать ноге отдых, но гордость не позволяла просить об этом любимую женщину.

Наконец все банки были поставлены под стол крышками вниз и укутаны старым байковым одеялом.

- Душ прямо по дорожке, у вишни. Зять два года назад наладил. Как раз вода прогрелась, в самый раз. Полотенце там висит, и все принадлежности.

Гуннар отлично помылся, правда, рубашку надел ту же, постеснялся просить Дину принести чемодан.

Вышел к хозяйке, приглаживая мокрые волосы, та так и стояла у стола, ожидая Гуннара.

- Щи зеленые будешь? Со сметанкой домашней ?- Спросила Дина.

- Да, я очень люблю.

- Тогда в дом пошли, там прохладно.

- Сейчас, вот сразу возьми.- Гуннар протянул несколько купюр евро.

- Убери, я за бесплатно кормлю, - пошутила Дина, взяла под руку и повела в дом, такой же небольшой, как и она сама.

Гостю пришлось идти, склонив голову, чтобы не удариться о притолоку.

После небольшого коридора был зал: с круглым столом, застеленным кружевной скатертью, с венскими стульями и небольшим сервантом с хрустальными графинами и рюмками. Пол был крашеный, деревянный, ковер современных расцветок висел на стене.