Причастие мёртвых

Слова привычные, они уже давно до того привычные, что смысл потерялся, понимание превратилось в рефлексы. Сказано «думай про позитив» — и мысли сами переключаются на поиск хоть чего-то хорошего.

Это Лайза научила. Давно еще. В те времена, когда хорошего вообще ничего не было. Выбор был: или стать как она, или найти способ все изменить. Стать как Лайза получилось бы само, и даже казалось, что так и надо, что это лучше всего. Вот тогда она и научила, что нужно думать о хорошем. Без разницы, что его нет. Что-нибудь есть все равно. Тогда он думал о Лайзе… ну, и еще о разном. Тогда было гораздо хуже, чем сейчас. Сейчас… лучше?

Заноза искоса глянул на Мартина. Хорошо уже то, что они одного роста. Значительная часть мужского населения Земли смотрела на Занозу сверху вниз, и это было не так уж плохо, потому что им приходилось наклоняться, чтоб не упустить его слов, а тот, кто склонился, уже проиграл. Но это бесило, потому что он тоже мог бы быть высоким, если бы прожил подольше, если бы обстоятельства сложились иначе.

Нет, не похоже на мысли про позитив. Заноза заставил себя переключиться. Итак, Мартин. Невысокий, непонятный, красивый. Породистый. Зеленоглазый брюнет, такие женщинам нравятся, в романах и в кино нарасхват. В реальности женщинам нравились мужчины настолькоразные, что у зеленоглазых брюнетов просто шансов не оставалось. Где уж стройному черноволосому красавцу, похожему то ли на корсара, то ли на танцора, тягаться с лысоватыми пузанами, сутулыми очкариками, бородатыми громилами, старперами в смокингах и шизанутыми преподавателями физики? Имя им легион, самым разнообразным, до того нетипичным, что синеглазым блондинам и зеленоглазым брюнетам как представителям классических романтических типажей просто ловить нечего.

« Что плавно переводит тему размышлений про позитив к черноглазому мистеру Намик-Карасару», — Заноза ухмыльнулся. Это и правда был позитив. Хасан уже к утру его потеряет. К завтрашней ночи начнет искать. Сразу не найдет, это ясно, но Чеваса точно выцепит. Этот pisser [8]был последним, кто о них трепался вслух. Не поверил, придурок, что за длинный язык можно укоротиться на голову.

И ведь не укоротился…

Заноза сердито зашипел. Мартин бросил на него вопросительный взгляд. Пришлось сделать вид, будто свет из окон режет глаза. Он резал, но не так уж сильно: жалюзи были опущены, а чтобы защититься от лучей, пробивавшихся сквозь щели, достаточно было прищуриться.

Ну и что тут? Кованая вывеска над дверью. И непривычно незнакомые буквы.

Заноза сбился с шага, до того это оказалось неожиданно. Он знал все алфавиты всех языков Земли, доросших до письменности. Даже не подумал, что здесь не Земля, и от его знаний никакого толку. Обнаружив, что не может читать, он в первый раз с момента, как попал в заколдованный смерч, почувствовал себя… неуютно. Это тоже решаемая проблема, такая же как деньги, такая же как жилье и оружие. Но деньги, жилье и оружие он всегда добывал себе сам, и знал, как существовать без них, а умение читать — это же как кровь. Как без него? Невозможно!

— Что? — спросил Мартин. И тут же сам понял: — Язык, да? Буквы-то быстро выучить, не парься. Тут написано «агентство «СиД». Я Мартин Соколов, а у Лэа фамилия Дерин. Просто сложили первые буквы вместе. На родине Лэа сидами называют фейри.

— Угу…

Мартин прав: если понимаешь язык, научиться читать не проблема. Достаточно один раз увидеть алфавит и узнать, как произносятся буквы. Ему уже не два года и самый сложный этап, складывание слогов в слова, заново проходить не придется. А Дерин — ирландская фамилия, и фей сидами называют ирландцы. Только этого не хватало! Но если эта Лэа с Земли, и если с Тарвуда можно выбраться, то наверняка можно выбраться с Тарвуда на Землю.

Чевас завтра ночью будет убеждать Хасана, что Бешеный Пес просто исчез. Был шанс, что Хасан ему не поверит и упустит ниточку, ведущую к Данке и феям. Если Лэа с Земли и если на Землю можно вернуться, то и хрен бы с ним, с Чевасом, пусть Хасан его так без толку и убьет, это будет уже не важно.