Причастные - Скрытая угроза

Мы уже подъезжали к месту встречи. И все сильнее наливались злостью. Нормальной такой, почти спортивной злостью. Только Циркач был чуточку серый с лица, и за его поступки я боялся больше, чем за других.

Мы приехали раньше всех. Машину поставили возле самого пустыря прятать ее было не от кого и не за чем - и отправились на рекогносцировку. Стратегическим центром этого места можно было считать большой амбар из прочных бревен, где хранились сено и прочий корм для скота. Вторым естественным укрытием в случае начала боевых действий можно было считать, выражаясь по-восточному, своего рода арык, то есть канаву с проточной водой. Через нее перекинут был деревянный мостик. Кроме этого имелись небольшие сарайчики в каждом загоне - у осла лениво жующего траву из кормушки, у коз, бродивших по лужайке, у свиней, попрятавшихся внутрь - от жары, что ли? А ближе к дороге стояли полукруглые металлические контейнеры для мусора, и в углу двора располагались курятник и маленький пруд с утками. Все это на крайний случай тоже можно было использовать.

Киндербауэрнхоф практически пустовал в этот вечерний час, бродила от вольера к вольеру лишь небольшая компания - две женщины и мальчик. Женщины говорили между собой по-немецки, а мальчик громко возмущался по-русски:

- И чего мы сюда пришли? Нечего тут смотреть! Стоит какой-то неподвижный осел.

Одна из женщин, очевидно, его мама, прервала свою интеллектуальную беседу с подругой и выразила несогласие с мальчиком:

- Ну почему только осел? Погляди, какие уточки. А вон там - смотри! там поросята.

Мальчик повернул голову к поросятам, но увидел совсем другое и мигом перестал жалеть, что они сюда пришли:

- Ух ты! - вырвалось у него.

Действительно "ух ты!".

К площадке одновременно подъехали: устрашающего вида черный форд-броневик, из которого вышел аргентинец Петер; армейский "хаммер" в боевой маскировочной раскраске - откуда вышли двое и встали по сторонам, широко расставив ноги, третий высунулся из верхнего люка и ему только турели с пулеметом не хватало; наконец, подкатили две ярко-красных "БМВ", и наружу высыпало человек десять смуглых и бородатых. Форма их больше напоминала строительные спецовки, чем нормальный солдатский камуфляж, но вид у всех был угрожающим: никто не держал оружия в руках, однако оно отчетливо угадывалось под одеждой.

Последними подвалили Шкипер с Пиндриком на "фольксвагене" и тут же, следом, большая черная "ауди", кажется, "восьмерка", как у нашего главного начальника в Москве. Из нее не вышел никто, а окна были тонированными, так что оставалось лишь догадываться о персоналиях внутри. Впрочем, бравых солдат из "хаммера" я тоже не мог идентифицировать наверняка и лишь условно называл их для себя людьми Павленко из Бонна.

Семь машин - для этого тихого перекрестка очень много, не говоря уж про людей - в Киндербауэрнхофе подобного стечения публики, наверно, не было никогда. Козлы заблеяли, даже "неподвижный осел" вздрогнул, птицы подняли гам, и сильнее птиц забеспокоились женщины. Только русский мальчик был в восторге. Мама едва успела схватить его за руку и прижать к себе, он рвался посмотреть на машины поближе.

Меж тем один из бородатых уже рявкнул по-немецки, очевидно, приказывал всем оставаться на местах. И нам тоже.

Что ж, мы якобы послушно замерли, в действительности оценивая диспозицию. Не слишком хорошая была диспозиция.

Все следили за всеми, и кто кого охранял, понять было почти нереально. От бородатых отделился знакомый нам Семнадцатый и свирепо спросил:

- Все готовы?

- Готовы, - сказал я, хоть и не понял, что он имеет в виду.

Скорее всего, он хотел спросить, всё ли готово, но при его знании русскогоs

А мы действительно были готовы. Ко всему.

Почти вплотную к нам подошел Петер и предложил:

- Принимайте товар.

Семнадцатый с тремя амбалами и мы с Филом (Циркач намеренно чуть поотстал) двинулись к черному "форду". Петер приоткрыл одну створку двери. В кузове ровными стопками лежали книжные пачки с яркими наклейками и маркировкой по-арабски. Семнадцатый подошел, сорвал упаковочную бумагу. Вынув верхнюю книжку, увидел угол брикета и удовлетворенно покивал. У нас возражений не было.

- Гельд? - спросил Петер.

Слово "деньги" мы понимали уже и по-немецки.

Семнадцатый кивнул на нас.

Все. Время "Ч".

Не прошло и полминуты, как они подъехали, а разговор уже переходил в стадию конфликта.

- Какие деньги? - спокойно спросил я, даже пальцем не шевельнув.

Но то ли Фил, то ли Циркач выдали себя инстинктивным движением рук, а может, одним лишь внезапным напряжением в мышцах.

Бородатые явно не сегодня родились, воевали где-нибудь в Курдистане, Афгане или других горячих точках, поэтому уже в следующую секунду не меньше пяти стволов было направлено в нашу сторону, а Семнадцатый хрипло приказал:

- Бросить оружие! -И добавил зачем-то:- Почему вы пришли с оружием? Мы так не договаривались.

Как будто у нас было время обсуждать договоренности в такой предельно острой ситуации. Впрочем, если Семнадцатый хочет обсудить...