Причастные - Скрытая угроза

Свирский тоже был типичным романтиком. Он решил примирить противоборствующие стороны в современной российской экономике. Он не понял, что Аникеев и Павленко - это не просто министерство торговли и налоговая полиция, которые, конечно, должны, но не могут жить дружно. Аникеев и Павленко - это вся экономика в целом. Ведь за одним стоят нефтяные магнаты и Росвооружение, за другим - Газпром и РАО ЕЭС. Все деньги России так или иначе завязаны в этом конфликте. И вот какой-то Свирский решает конфликт погасить навсегда. Добро и зло сольются в экстазе на вечные времена. И все прогрессивное человечество будет рукоплескать ему.

Сам по себе Свирский был еще не страшен, но он заразил своими идеями Лазаря и даже Фарида. Вот когда прозвенел первый звоночек.

Свирскому пытались мягко объяснить, что он не прав. Эдуард не внял, полез в бутылку. Организовал встречу Фарида и Аникеева в Москве, итогом которой должно было стать уже всеобщее совещание во Владимире. Совещание готовилось сугубо конспиративно, и уж кто его знает, каким способом Свирский вышел на вас, Фил, но он хотел подстраховаться надежной службой безопасности. Не успел. И это естественно. Его просто не могли не убить. Считайте, что это само мироздание, стремясь сохранить равновесие в природе, убирает людей, подобных Свирскому. И даже аникеевым достается попутноs

Эльф предложил Филу еще коньяка. Но Фил благоразумно отказался. А Эльф принялся спокойно уничтожать четвертую, если не пятую порцию. Потом закурил тонкую белую сигарету и прокомментировал:

- Перебьет, конечно, вкус этого божественного напитка. Но курить хочется - сил нет!

- Красивую концепцию вы нам изложили, - оценил Фил. - Только старо это все как мир. В смысле устарело. Кто-то из древних сформулировал ваш псевдомарксистский принцип гораздо короче: разделяй и властвуй.

- Не совсем то, - улыбнулся Эльф, - но вы близки к истине. Это один из принципов науки управления. Если трезво смотреть на вещи, в нем нет ничего оскорбительного для человека.

- А, по-моему, есть, - возразил Фил. - Специально сталкивать людей лбами. Во имя их же блага? Специально убирать неугодных. Во имя кого? Во имя детей тех, кого убили? Я что-то теряю внутреннюю логику. Большевизм какой-то получается. Убили Эдика во имя стабильности. Никакой стабильности в нашей экономике я не видел и не вижу. А с Эдиком познакомился, и он мне был симпатичен. Так что клал я с прибором на экономику, ради которой нужно убивать романтика Свирского!

- Привет вам от Достоевского, - заметил Эльф. - Он только слов таких не употреблял.

- И ему от меня передавайте. Когда встретите, - огрызнулся Фил. Однако я о принципе не договорил. Разделяй и властвуй - это не для людей. Это для тех, кто властвует. А я их ненавижу.

- Э, да вы тоже романтик! - удивился Эльф.

Я и сам удивлялся, глядя на Фила. Видно, это коньяк так подействовал. И на всякий случай я поспешил вклиниться:

- Мы не романтики, наоборот - практики. И как практик я хочу спросить, кто в данный момент разделяет и властвует? Навигатор?

В эту секунду мне почудилось, что Эльф вздрогнул. Конечно, он владел собою в совершенстве, но моя последняя догадка оказалась, очевидно, уж слишком точной. И подействовала сильнее, чем напоминание о его израильском прозвище.

- Почему только Навигатор? - вопросил Эльф, быстро совладав с собою. Властвуют сейчас многие.

- Но Навигатор сидит в Кремле? - быстро задал я свой следующий вопрос.

И проиграл вчистую.

- А вот это уже будет лишняя для вас информация, - заявил Эльф, подчеркнуто меняя тон разговора и дистанцируясь.

Словно наша доверительная, чуточку пьяная беседа заканчивалась, участники стремительно трезвели и готовились расходиться по домам. Стало ясно, что больше ничего интересного из него вытянуть не удастся. А значит, пора возвращаться к делам практическим.

- Хорошо, - сказал я. - А если мы откажемся ехать в Германию?

- У вас выбора нет, - ответил он жестко, провоцировал на откровенное возмущение.

Но мы уже перегорели оба, и я, и Фил. Поэтому спокойно, молча ждали объяснений.

- У вас нет выбора, - повторил Эльф. - Потому что, во-первых, здесь и сейчас за вами будут охотиться Мышкин и Павленко одновременно. Возможно, не с целью убить, но охотиться будут. Во-вторых, Ахман не тот человек, который безропотно принимает отказы. А вам оно надо - прорываться отсюда с боем? И, наконец, в-третьих, деньги, которые вы получили от нас, слишком велики, чтобы впятером, без посторонней помощи, удержать их в руках.

- Вы повторяете слова Ахмана, - заметил я.