Причеши меня. Твой текст. Редактура художественной прозы: от стиля до сюжета

• Зрелищна и цепляет. Признаемся, многие (например, я!) в некотором роде произошли от сорок и любят блестяшки вроде храбрых длинноволосых бородачей с шерифскими значками. И черную социалку ради черной социалки в русской прозе тоже, ведь клюква пробивается и там. Да, да, повестка повесткой, но суть любой клюквы не только в неправильности деталей, но и в их нагромождении. Жестокие силовики, педофилы, расисты, коррупция, угнетенные животные, домогательства, шутинг, абьюзивный брак и глобальное потепление могут уживаться на новостном портале, но в романе все же лучше подсветить не полный букет этих тем, зато выбранные раскрыть на полную.

• Удобна. Серьезно, если в типичной американской школе у главного героя будет шикарная машина, то у них с героиней не будет проблем ни с перемещениями, ни с неловкими ночными поцелуями, и не только. А чего в автобусе колыхаться? И дом с бассейном, дом с бассейном, конечно же!

• Играет ту же роль, что и штампы персонажно-сюжетные, то есть работает на быстрое узнавание, оправдание ожиданий, экономию описательного ресурса и сонастройку («Так, мрачный особняк, летучие мышки, глухое подземелье… ясно»).

Описательный ресурс и его экономия не сарказм. Что такое клюква, как не набор элементов, которые мы видели настолько часто, что визуализировать их ничего не стоит? Нередко она идет именно отсюда: от лени и установки «сеттинг должен быть типичен, это же фон». Относиться к чему можно по-разному.

Я вот люблю клюкву, как уже сказала, но в определенных нишах и ситуациях. Например, она восхитительна в пародиях уровня «Большого куша» (о этот Борис-Хрен-Попадешь) и «Порри Гаттера» (о эти чисто английские подковерные игры разведки, и не только). Перевариваю я ее и там, где слабая работа с сеттингом компенсируется восхитительными героями. Это бывает даже в классике. Скотопригоньевск Достоевского из «Карамазовых» и унылая дыра из «Бесов» (как ее там?) выписаны далеко не как его же Петербург — городки весьма условны и полны провинциальных штампов, зато люди, люди! Но чаще клюква вызывает вопросы. Впрочем, опять же, если выбирать между ней и полным отсутствием колорита… Мне вон ту большую кадку, пожалуйста.

О мире, который нельзя потрогать, понюхать, ну, или хоть склеить из знакомых кусочков, читать неуютно. И нет ничего плохого в любви к клюквенным сеттингам и в «этническом» фэнтези тоже. Они расслабляют. Погружают. Могут забавлять. Позволяют сосредоточиться на героях и сюжете, если вам как читателю или автору это важнее. Но если вы из тех, для кого такое обвинение страшно, стоит подумать.

Немного о том, как прописывать «заморские» сеттинги и почему с позицией «не пишите о них, пишите о нас» нужно обращаться аккуратно, мы уже поговорили. Напоследок давайте-ка поболтаем о клюквенном барометре — о том, в какой момент «детальный сеттинг с большим количеством культурных маркеров» превращается в кочку с ягодками одна другой крупнее. Лично для меня это предсказуемость. Та же, которая подсказывает, что вокруг вот этой бойкой симпатичной девчоночки скоро соберется гаремник спортсменов, богачей и умников. Предсказуемость измеряется тривиальными ответами на тривиальные вопросы, и, чтобы ее избежать, достаточно ответить на них немного иначе.

Всё в том же «Рыцарь умер дважды» важная составляющая сеттинга — как раз вестерн, действие происходит в Калифорнии вскоре после Гражданской войны. И конечно же, в Оровилле, невзрачном городке на бывших приисках, есть целый ряд вопросов, на которые можно было бы дать клюквенные ответы, они так и просились. Но я не стала. Благо чтение исторических источников подсказало мне совершенно другие, не менее — и даже более — удачные решения. Дикий Запад? Да, но перестрелки здесь не заменяют утреннюю пробежку — они редкие, серьезные и надолго запоминающиеся, об одной вот говорят уже лет десять. А те, которые негромкие, связаны не с какими-то эпичными битвами за справедливость и шерифский значок, а с бытовыми бедами — с выматывающими грузоперевозками и с тем, что город беднеет и люди деградируют. Здесь есть шериф? Да, но не суровый седой волк-одиночка, лупящий кого попало и скидывающий работу на кроткого обаятельного помощника. Это краснокожий юноша, который вовсе не толкает умные речи, не служит для горожан грозой-авторитетом и лезет из кожи вон, лишь бы понравиться бледнолицым и прижиться у них. Есть пастор? Да, но до пуританства ему далеко, он слишком любит эклеры (и к шерифу, возможно, тоже неравнодушен!). И поездов нет. И коней маловато. Вместе с тем это, судя по тому, что я слышу, максимально живая репрезентация глубинки XIX века. Ее любят и запоминают даже больше, чем фэнтези-мир по соседству.