Причина остаться

Тосты уже были готовы; я выложила поджаренный хлеб на блюдо с сыром, сняла яичницу с плиты и украсила свежей зеленью.

– Приятного аппетита.

Сама я решила позавтракать чуть позже – нужно было составить список покупок, так что, оставив на плите немного еды для себя, я открыла дверь кладовки.

– На площади, возле ратуши, есть пекарня. Возьми там хлеба и, если будет, коробку засахаренных груш. Зубы у меня ни к черту, но их люблю, хоть ты тресни. Бетти, тетка Лидии, кстати, там работает. Увидишь за прилавком толстуху-блондинку – скажи, что от меня, сделает тебе скидку.

Судя по всему, мистер Хейз был в отличном расположении духа. Он медленно, по кусочку, поедал яичницу и, то и дело вспоминая, что еще мне нужно купить в городе, давал указания. Я увидела, как мимо окна, петляя по размытой дождем дороге, проехал белый пикап.

– А где работает Аксель?

– Работает? – хохотнул мистер Хейз, утирая рукавом рот. – На нашей ферме и работает, больше тут негде. Ну, разве что просаживает деньги в покер. Вечно где-то пропадает, управы на него не хватает. Если к тридцати не посадят и не сопьется – считай, повезло. Я, когда здоров был, его в узде держал, а как он уехал… большого города понюхал… тут все, пропал парень.

– Большой город? – переспросила я, пересчитывая банки с сардинами. Да тут запасов как на случай ядерной войны! – Миссис Грин сказала, он бросил колледж. На кого учился?

– На ерунду какую-то, ничего хорошего. Вот сыновья Анны! Один в военном училище – престижно, платят хорошо, в следующем году у него выпускной. Второй вроде юрист, получил стипендию в приличном университете. У Хиггсонов братья-близнецы, оба аграрный закончили и вернулись, выкупили соседний участок, живут припеваючи. Уилксовы дочери все удачно замуж вышли, ну а Эрни руками работает как надо, хоть Господь и обделил умишком. А Аксель – Аксель…

– Я поняла, – оборвала я его речь, не желая слушать дальше, какой его сын бестолковый.

Во-первых, было понятно, что оба Хейза друг друга стоят, и неудивительно, что Аксель всегда такой недовольный и несдержанный – при таком-то отношении отца. Во-вторых, вдаваться в подробности их семейных конфликтов мне было неловко. Не могу представить, чтобы моя мать стала сравнивать меня с соседскими детьми при посторонних людях, да и в лицо она мне ничего подобного никогда бы не сказала. Пусть она не всегда была идеальным родителем, но с самого детства и до самого последнего ее дня я всегда чувствовала поддержку и уважение. Сделала крупный промах она лишь однажды, хотя результата своего неудачного выбора не увидела, потому что к тому моменту была мертва.

– Что, оглохла? – Мистер Хейз, видимо, что-то говорил, а я отвлеклась на свои мысли и пропустила его слова мимо ушей. Увидев, что привлек мое внимание, он повторил: – Говорю, завтрак съедобный, одобрено. Жду на обед что-нибудь из мяса. Сейчас денег тебе принесу, можешь ехать в город. Магазины, в общем-то, с десяти открыты… Лишь бы не застряла по дороге, буксир я тебе вызывать не стану, да и он на всю округу один…

Я подала ему руку, помогая подняться из-за стола, и выхватила тарелку, которую он явно намеревался вымыть сам.

– Жара сегодня будет. Сделаешь лимонаду?

– Сделаю.

– Ну, спасибо, Эми. Я уж думал, как тебя спровадить, если яичницу мне пересолишь. Но ничего, ничего… Есть можно.

Позднее я поняла, что его «есть можно» означает «спасибо, было вкусно»; «нормально, а что так мало?» – «положи мне добавку, пожалуйста», а «ну это еще что, у тебя в родне итальяшки, что ли?» – «паста отменная, но я предпочитаю стейки и картошку».

* * *

Как бы мне ни хотелось демонстративно проигнорировать все просьбы Акселя – точнее, приказы, – я решила не рисковать и сделать все, о чем он сказал утром. Так что, кончив прибираться на кухне и получив от мистера Хейза пару сотен на продукты, я оставила деньги на столе, поела сама и, взяв с собой моющие средства и ведро с водой, отправилась к кроликам.

На террасе я обнаружила пару голубых резиновых сапог – судя по размеру, принадлежащих отнюдь не Хейзам. Мысленно поблагодарив Анну, мою спасительницу, я сунула ноги в сапоги, которые оказались мне слегка большеваты, и зашагала по грязи к деревянной постройке-хлеву, разделяющей владения хозяев двух домов.

Кроликов у них было не так уж много – всего двенадцать штук, по два в клетке. Под каждой из них стоял поддон с сеном, который можно было легко достать и очистить, не вынимая животных. К счастью, повышенной брезгливостью я никогда не страдала, так что ни запах помета, ни огрызки овощей меня не испугали. Расправившись с поддонами, я начала думать, как бы прибраться внутри. В углу сарая обнаружился небольшой вольер, так что решение нашлось само собой.