Причина остаться

Непохоже, чтобы из-за этого надо было в панике сбегать из музея.

– А дальше?

Она медленно пожимает плечами:

– Скажем так, дальше я какое-то время больше ему не писала и не звонила. Долгое время.

– То есть вообще исчезла с радаров.

Подруга кивает, и ее взгляд говорит, что больше всего ей сейчас хочется заползти в бардачок.

– Его звонки я сбрасывала. А после семнадцати сообщений, на которые не ответила, заблокировала его в WhatsApp. А потом в Instagram.

– О боже мой. Ты его игнорила! Ливи!

– Это мерзко, сама знаю. Но…

Опустив голову, я утыкаюсь лбом в руль. Я не знакома с человеком, который бы сильнее стремился к гармонии, чем Оливия. Она не в первый раз прячет голову в песок, как страус, и пытается отсидеться так во время конфликта. Но чтобы она игнорировала человека, который явно к ней неравнодушен и так старался с ней сблизиться… такого я от нее не ожидала. Тем более с Гэвином, который показался мне действительно милым парнем. Бедный!

В защиту Ливи должна сказать, что ей, похоже, стыдно, и не только передо мной, но и перед Гэвином.

– О’кей, дай угадаю. Гэвин пришел на прием.

– С одним из кураторов, да, тем седым, который выступал последним. Утешается с ним после меня? Что я натворила? Этот мужик мог бы быть его дедушкой!

Черт! Я бы под землю провалилась, если бы Гэвин нас заметил!

Надеюсь, он не превратился в игрушку для богатых стариканов, – тараторит Оливия. – В смысле, от него правда отвратительно пахло, но такого он не заслужил.

– Господи, Ливи, может, это и был его дедушка!

Она вздрагивает от едкости моего замечания, но мое терпение уже на исходе.

– О чем ты только думала? Тебе не пришло в голову, что человек, который получил такие эксклюзивные приглашения, может просто достать новые?

– Да нет же, Билли! Он вообще не хотел туда идти! Поэтому и подарил оба билета, вместо того чтобы позвать меня пойти с ним. Гэвин собирался сегодня ехать в Манчестер, потому что там играют «Красные»[5] и – цитирую дословно – его «сердце бьется ради футбола». Матч идет прямо сейчас. Откуда я знала, что этот парень бросит своих любимых «Красных» и заявится в музей?

Я разочарованно качаю головой:

– Надо было сказать ему, что ты ничего к нему не испытываешь. Надо было сказать мне, откуда у тебя пригласительные. – Хотя в том, что она этого не сделала, наверно, я и сама виновата. Она говорила, что билеты достались ей от знакомого – ну да, не обманула, а я не стала расспрашивать, а разразилась двумя воплями подряд: первым от истерической радости, а вторым – потому что загрузилась вопросом, что мне надеть.

И вот сижу здесь. Моя мечта оборвалась, едва начав сбываться. Капли дождя стекают по внутренней стороне ветрового стекла Гомера, потому что дешевая мастерская на заднем дворе даже со второй попытки не смогла заделать щель. На моем горчичном платье коричневые брызги, а реально симпатичный фанат «битлов», скорее всего, чокается шампанским с другой. В моем музее. Под пустыми глазницами моего Spinosaurus aegyptiacus!

– Я все исправлю, – говорит Оливия, но я отмахиваюсь и включаю заднюю передачу, чтобы наконец вывести Гомера со слишком тесного парковочного места. – Могу хотя бы найти тебе того парня.

– Какого парня? – Я в растерянности задумываюсь, не озвучила ли свою мысль.

– Того, что пожирал тебя глазами. Ну того, с лестницы, которого ты точно не могла так быстро забыть.

Я закатываю глаза:

– Ливи, он красивый, да. Но, пожалуйста, оставь все как есть. А то в итоге он еще окажется братом Гэвина. Или его парнем, ради которого Гэвин все-таки пришел.

– Но я должна все уладить.

– Мне правда нет дела до того парня. Я же просто хочу получить эту должность.

Оливия накрывает ладонью мою руку, лежащую на рычаге переключения передач, пока я по миллиметру приближаюсь к машине позади нас.

– И ты ее получишь. Со связями или без. Если у них в отделе кадров сидят не идиоты с ампутированными мозгами, они увидят, что ты рождена для этой работы… да что там – зачата для нее.

– И как же мне за одно коротенькое собеседование просветить их о причине своего зачатия?

– Любой, кто обменяется с тобой больше чем тремя словами, это поймет, – парирует Оливия, давая мне успокаивающее ощущение. – Ты вдохновляешь людей. Твое хорошее настроение передается другим, а твой энтузиазм захватывает всех. Дорогая, то, что ты рассказывала о той динозавро-птице-куро-корове…

– Археоптериксе, – не удержавшись, поправляю я.

– …впечатлило даже меня. А я ведь была твердо уверена, что мне будет чертовски скучно. И теперь не могу дождаться, когда ты проведешь мне персональную экскурсию. Ты прирожденный музейный гид. Если они этого не увидят, то тебе вообще не стоит соглашаться на эту работу.

– Почему?

– Потому что это значило бы, что там сидят одни идиоты, так что лавочка все равно скоро закроется.

СЕДРИК