Причина времени

Приобретенное человеком новое качество – соединение времен, то есть прошлого, настоящего и будущего, должно описываться как новое качество. Для богословия и философии оно не новое, а всегда называлось вечностью и противопоставлялось времени. Последнее считалось юдолью забвения, бренности и страдания, тогда как вечность полагалась синонимом памяти, мудрости и нетленной жизни, являющейся прерогативой Бога. По правильному размышлению вечность всегда считалась не бесконечным рядом лет, не так называемой “дурной бесконечностью”, а некоторым времяподобным качеством, включавшим в себя время как дление, но исключавшим деление и необратимость. Некоторая надстройка над временем, или, если вспомнить Платона, ровно наоборот, вечность – родоначальница времени, последнее есть “ухудшенная” вечность.

Но как “время” – плохой научный термин из-за его гигантской многозначности и отягощенности посторонними эмоциональными смыслами, так еще менее слово “вечность” пригодно для исследования рациональными методами. Должны и будут найдены другие, строгие термины.

Пока же ясно, что знание о времени, наличие второй скорости в пределах одного – человеческого организма, включающее в себя, охватывающее последовательное течение биологических событий с определенной, не ускоряющейся и не замедляющейся скоростью, не является чисто идеальным, духовным свойством познающего разума. Оно, как и информация, имеет носителя в виде материальных, энергетических и информационных процессов, обеспечивающих высочайшую скорость явления. Мысль превышает скорость света. Мы можем мгновенно мысленно перенестись куда угодно, хоть на Луну. И это запросто совершаемое путешествие с помощью мгновенного воображения никто не думает сравнивать со скоростью света или с другими физическими скоростями, оно кажется пустым и иллюзорным, потому что не относится к материальным явлениям. И все же что-то не дает считать его пустяком, поскольку это эфемерное путешествие приводит к некоторым вполне ощутимым последствиям. Просто надо, как о том и предупреждал нас Кант, который познанием считал не всякое, а научное, познание, различать “путешествие” праздное и “путешествие” профессиональное, с научными целями и на научных основах.

Зачем, спрашивается, было инженеру Кондратюку во время гражданской войны в России, когда каждый день мог стать последним днем в его жизни, решать такую не насущную задачу, как способ посадки человека на Луну. Однако его никому не нужный тогда проект – использовать орбитальный лунный модуль, с которого уже стартовать на поверхность на спускаемом аппарате, – оказался наиболее рациональным и весьма пригодился для использования, когда наступило время полетов на естественный наш спутник. Иначе говоря, воображение Кондратюка стало основой целой индустрии. И тот хрестоматийный пример объективного невмешательства человека в ход природных событий, когда астроном наблюдает Марс и на Марсе ничего от его наблюдении не меняется, не совсем верен. Происходит, произойдет в свое время, когда оно настанет. Уже сейчас оно меняет ситуацию на этой мертвой планете, поскольку на нее начали опускаться аппараты, в конструирование которых имплицитно вложен труд всех квалифицированных наблюдателей Марса. Таким образом, скорость взгляда, понимания, воображения, научного анализа имеет материальные следствия. Тут мы вторгаемся в область зрения, распознавания образов и других разделов психологии, которые пока слабо связаны с каким-либо учением о времени.

Вспомним простейшую “теорию относительности”: мы видим идущего вдали человека и интуитивно считаем его рост не меньше своего. Почему? Что такое это интуитивно? Мгновенное понимание, ничего более, у которого, наверное, есть определенная скорость, но по сравнению со всеми физическими процессами, нам известными, мы ее считаем мгновенной. И чтобы не поступать интуитивно, что не кажется надежно, Лоренц ввел конечную скорость для сравнения двух наших систем – нашей и той, с которой движется тот человек. И оказалось, появился сдвиг во времени, поскольку мы живем биологическим временем, и “сдвиг” естественно появляется, поскольку за промежуток преодоления расстояния мы немного, но прожили. Если ввести другой эталон сравнения, не скорость света, а например, скорость звука, сдвиг окажется более значительным. Да его все и наблюдают реально, когда сопоставляют увиденное событие и доносящийся от него звук, например, молнию и гром. Таков парадокс измерения с конечными эталонами, которого нет при измерении с бесконечными эталонами нашей интуиции.