Причина времени

Для понимания его именно как единицы пространства-времени очень важно, что экспериментально доказана невозможность повышения скорости фотосинтеза ни за счет улучшения экологических условий, ни за счет повышения интенсивности освещения. (Даин, 1970; Белл, 1980). Улучшая эти условия и освещенность, мы получаем сначала рост фотосинтетической продукции, потом выход ее показателя на плато, и далее никакие ухищрения не повысят уже скорости фотосинтеза. Существующие разные формы молекул хлорофилла тоже принципиально не меняют процесс усвоения энергии.

Эти факты хорошо сочетаются с представлениями Вернадского о предельных скоростях наращивания массы, или захвата пространства, исходя из геометрической прогрессии размножения, которые он сформулировал в работе 1925 г. “Живое вещество в биосфере” и потом повторил в своей главной работе “Биосфера”. (Вернадский, 1994А с. 315 – 401). Предельные скорости можно назвать константными, они не зависят ни от чего внешнего, а только от внутренних закономерностей однообразно проходящих синтезов, или становления клетки.

Иначе говоря, в стандартных условиях биосферы данный мельчайший акт жизнедеятельности несет на себе все перечисленные свойства биологического пространства-времени. У него есть определенная, ни больше и не меньше, длительность или дление, которое не зависит ни от чего внешнего, и ни от каких единиц измерения и от таких эфемерных для нее вещей, как механическое движение. Этот акт представляет собой порцию делимости, предел деления времени-пространства в живом веществе. Дело в том, что в случае захвата кванта света в фотосинтезе другой квант не может быть поглощен за определенный период, необходимый для утилизации энергии света. (Белянин, 1984, с. 21). Система на уровне одной молекулы работает строго последовательно или прерывисто.

Точно также и все остальные качества сходятся в этом мельчайшем акте, и необратимость в силу одностороннего движения и отсутствия противоположного движения. Но асимметрия создается не только самим движением. Согласно принципу Кюри, если некоторые явления обладают какой-то диссимметрией, ее причина должна содержаться в явлениях, его составляющих. Если создаются диссимметрические структуры ЖВ в клетке, должны быть условия для нее и на более элементарных уровнях. Можно принять как сугубое предположение, как чисто умозрительную гипотезу, что такая причина может заключаться в использовании в данном акте элементарного пространства-времени только одного из двух возможных электронов и не использование другого, с иными свойствами. (57).

На элементарном уровне заметна принудительность, однозначная детерминация длительности определенными, чисто биологическими причинами. Она не может не быть, не может не осуществиться как порция дления, когда процесс запущен. Вместе с тем эта порция дления имеет точный нижний предел и когда он нарушен, то есть по каким-то электронным причинам эта порция короче одной тысячной доли секунды, биофизического события, а за ним и всех остальных биохимических, а затем биологических событий не происходит, энергия не успевает усвоиться живой молекулой. Время останавливается, причем не фигурально останавливается, а реально. Для каждой молекулы, для пластиды, для органеллы клетки, для всей клетки в целом в любой момент время, следовательно, жизнь может замереть, и реально замирает, останавливается, они впадают в анабиоз или вообще погибают в других условиях, при других нарушениях жизненных циклов. Таким образом, можно предположить, что одна тысячная доля секунды для живой молекулы есть неразложимая далее единица настоящего, лимит дискретности времени и пространства.

Мысленно дробить время можно как угодно, относя его к безжизненным процессам, или к различным теоретическим расчетам. Но тогда время потеряет объективный биологический смысл, оно превратится, как и предупреждал Бергсон, в обычный числовой ряд, или время-число, с которым можно поступать как с числом. Это математическая абстракция от времени. Она может быть отнесена к объектам без собственного временного поведения и с ним, фигурально выражаясь, возможны любые математические преобразования. Любая выбранная тогда единица времени будет иметь произвольный, вернее, конвенциональный, характер, она будет относиться только к измерению времени. С другой стороны от конкретного члененного дления время может превращено в гладкое, слитное, циклическое, но не прерывистое. Как уже говорилось ранее, время привносится нами в изучение безжизненных механических, например, процессов и является артефактом для них. В биологическом же процессе только с определенного уровня дискретности время является временем собственного дления, уже не завися ни от каких измерительных процедур. Оно само длится и само делится. Является и числом, и порядком, который нельзя ни в чем нарушить, некоей строгой последовательностью событий, на данном уровне простых.