Причина времени

Можно пока высказать предположение, что скорость материальных процессов, превышающих линейную скорость света, реальна. Это скорость мыслительных процессов. Она представляется нам чисто идеальной, происходящей в виртуальной области мыслительной деятельности. Но нельзя ли предположить, что существуют способы упаковки той же скорости света, которые ее увеличивают. Может быть некоторую аналогию дают компьютеры с их огромной скоростью операций. Является ли скорость их счетных операций физической скоростью? Что означает выражение “компьютер работает со скоростью миллион операций в секунду”? Выше ли это линейной скорости триста тысяч километров в секунду? Честно говоря, мне не решить этого сравнения. Но мы видим лишь материальный результат гигантской скорости переработки информации.

Таким образом, наши рассуждения дошли теперь до того места, с которого начали и Кант, и Бергсон. Априорные формы чувственности, которые стали основой кантовского суждения о времени, есть знание об объективном природном процессе – скорости течения внутренней жизни человеческого существа. Но чувство и знание предполагает и вторую скорость, не совпадающую с базовым процессом, идущим с астрономической невозмутимостью и точностью. Произошло выделение из времени, иначе его невозможно осознать. Мы видели, что чувство времени свойственно любому живому существу, но осознание времени – только человеку. Оно есть синоним самосознания, главная его составляющая.

Человек некогда пришел к интуитивному решению использовать внутреннюю мерную поступь времени для измерения внешних событий и начал изобретать различные часы. А Кант стал первым, кто осознал, что именно используется познающей личностью как мерный инструмент – время собственного бытия. Мыслитель назвал такой процесс использования старинным философским термином созерцание. То есть как бы сосредоточение, углубление в себя, исключение всего мешающего вниманию, отвлечение от суеты. Мог ли Кант додумать свою идею до самого конца, то есть осознать, что за временем проглянула вечность, за рассудком – разум, а за житейским умом ученая мудрость? Кто осознает время, кто его созерцает в человеке? – его разумное начало. А живет ли оно само во времени? Можно ли его измерить временем? Выходит, что нет, это второй уровень, для которого во временном смысле пока нет никакого названия кроме как “вечность”, называемая еще некоторым соединением, единством прошлого, настоящего и будущего, отменой жесткой последовательности течения времени.

Бергсон назвал тот же процесс постижения интуицией. Он пытался высветить, подчеркнуть не сознательное использование времени, которое сравнил с процессом кинематографической съемки действительности с помощью пунктира пустых остановленных кадров, которые могут заполняться любым содержанием. Он выделил и постулировал только само наличие этих кадров, самих рамок, которые есть остановки, мгновенные срезы бесконечного становления и течения появляющегося и тающего времени, которые можно использовать для познания. Их удобно применять как рабочий инструмент. Но подлинное течение, промежутки между кадрами он определил как интуицию, своего рода инстинкт разума, для которого никакой скорости нет. Недаром его последующие после основополагающей диссертации исследования в большой части посвящены памяти – главной психической основы “второй скорости”, соединяющей времена, которая схватывает, охватывает все времена в одном миге. Психологическое время, которое стало предметом исследования Бергсона, позволяет понимать, как течет первая, обычная “река времен”. И куда она течет.

Об этой высшей скорости, о научной и житейской интуиции, о чудесном угадывании, о мигах прозрения, высшего откровения и вневременного проникновения в суть происходящего или предсказания будущего написаны монбланы книг. Все такие факты всегда описываются примерно так: “как будто молния пронзила мозг... и т.п.”. Имеют ли реальное значение эти слова, что стоит за ними? Достаточно любого примера, например, открытия формулы бензола Кекуле, которое произошло, как известно, во сне. Теперь эта формула работает вполне материально на любом нефтеперерабатывающем заводе. Что же, признать пустячной, эфемерной эту мгновенную скорости понимания, схватывания? Но есть и другая их сторона. Хрестоматийные примеры происходивших во сне открытий, озарений всем известны и каждый из своего опыта знает, как можно каким-то внутренним зрением в некотором особом состоянии проникнуть на новый уровень понимания. Собственно говоря, это особое состояние и является наиболее притягательным для разумного существа. Мы хотим, силимся проникнуть в этот нездешний свет, иногда излишне, патологически стремимся. Знать будущее, проникнуть в связь состояний – на том стоит вся мистика.