Причина жить (СИ)

Вечером они не спеша возвращались с рынка. Впервые между ними царило такое спокойствие — никакого Дарела, Ариенна выздоровела... мрак наводила разве что смерть еë деда. Но девушка дала себе слово держаться и быть сильной. А от костлявой старухи ещë никто не уходил.

Лучница держала его за руку, а он шел немного позади неë. Проходя мимо лечебницы, они обратили внимание на некоторый шум. Из дворика выбежала девушка в лохмотьях, которые не прикрывали красных пятен на руках.

— Нет! Я не хочу! — закричала она, но стража тут же взяла еë в кольцо.

Кэрфен немедленно развернул Ари к себе так, чтобы ничего, кроме его рубашки, светловолосая не видела. Оно ей не надо... Полубезумную нищенку мужчины схватили, кто за волосы, кто за руки, и затащили вновь в лечебницу. Крик девчонки всë ещë стоял в ушах прохожих.

— Что там с ними делают? — шëпотом спросила лучница, крепче вцепившись в предплечье парня, когда они отошли от этого места.

— Лучше тебе не знать, поверь, — коротко ответил он, желая как можно скорее добраться домой.

Алхимик решил, что Ариенна проживëт и без знания о том, как огнëм выжигают эти пятна, надеясь тем самым священным огнем прогнать болячку. Из-за этого лекарь презирал служителей церкви и различных культов. Для него была истина не в вере, а в знаниях.

Глава 38.

"Тот, кто возьмëт в руки эту книгу, связывает себя с ней крепкими узами судьбы. У этих историй нет единого автора. За вечность их было очень много." 

Фирен прочëл вступление, осмысливая слова. Рядом сидела заплаканная Рея — Нарае не становилось лучше. Чтобы как-то отвлечь девочку, адепт читал ей эту книжку.

"Это была обыкновенная деревушка. В ней жили не самые плохие люди, но и хорошими их назвать было сложно. Обычные. Они обрабатывали поля, разводили скот, занимались рыбным промыслом. Местный войт обменивал разную снедь у торговцев, которые иногда заглядывали в поселок. Но сейчас не об этом. Маленький мальчик, стиснув кулаки, наблюдал, как на лужайке играли деревенские ребята в какую-то весëлую игру, гоняясь друг за другом. А его не брали с собой, всему виною было его сиротство. Многие родители не разрешали детям играть с ним — вдруг болезнь какая или обидит их бесценное чадо? Но малыш был спокойный, никого не трогал. Помогал пекарю, за что тот раз в день давал ему небольшой каравай серого хлеба. Булку мужчина оставлял своим детям. Ещë те сорванцы были..."

Юный алхимик судорожно стиснул книгу в руках. Это казалось ересью, невозможным, но... на этих страницах описывалось его детство. Нервно сглотнув, он продолжил читать девочке рассказ.

"Ему приходилось спать в сарае этого же пекаря, так как другого дома у него не было. Частенько его одежда была присыпана мукою — в сарае мужчина хранил мешки с зерном и прочим добром, которое вряд ли мог украсть этот малец. Силëнок пока ещë нет. 

Он с завистью смотрел, как дети богатых занимаются с настоятелем маленькой церквушки: старец учил малых читать и писать. Мальчику тоже хотелось сидеть со всеми на лавке, старательно выводить линии букв, осторожно, пытаясь не испортить пергамент чернильными кляксами. Но нет... за знания надо было платить, а какие деньги у сироты? 

Летом мальчик работал на чьих-то полях, огородах, за что получал еду, кров над головою и поношенную одежду. Зимой он прислуживал зажиточным крестьянам. 

"Что это за книга?! Какого..."