Причуда

— Потому что, понимаете, это мое убийство!.. Я его сотворила!..

Совершенно оторопев, инспектор Бланд решил, что миссис Оливер явилась к нему с повинной.

— И почему мне взбрело в голову сделать жертвой жену югославского атомщика? Правда, почему? — горестно вздыхала она и при этом нещадно теребила пальцами свою изысканную прическу — создавалось впечатление, что она была в легком подпитии. — Непростительная глупость! Можно же было сделать жертвой, скажем, младшего садовника, его не обязательно было убивать — ведь мужчина может за себя постоять. А если и не может, то все равно он должен уметь постоять за себя. Если бы погиб мужчина, у меня было бы меньше неприятностей. Когда убивают мужчину, все воспринимают это довольно спокойно. Естественно, все, кроме его жены или невесты. Ну и кроме детей, конечно.

Это оригинальное суждение навело инспектора на некое подозрение относительно психического состояния миссис Оливер, тем более что до ноздрей инспектора донесся-таки легкий запах коньяка… Пуаро и в самом деле заставил ее выпить немного коньяку, ибо это было испытанное средство выведения из шока.

— Я не сошла с ума и не пьяна, — сказала миссис Оливер, вмиг догадавшись о мыслях инспектора, — хотя тот субъект и сказал, что я напиваюсь в стельку, вообще, это многие говорят, да и вы, наверное, тоже так думаете.

— Какой субъект? — спросил инспектор, тут же переключаясь с гипотетического младшего садовника на дополнительно введенный в драму, но вполне реальный персонаж.

— Веснушчатый, с йоркширским акцентом, — пояснила миссис Оливер. — Так вот, повторяю: я не пьяна и не сошла с ума. Я просто расстроена. Очень расстроена, — повторила она, выделяя каждый слог в слове «расстроена».

— Несомненно, мадам, это очень огорчительно, — сказал инспектор.

— И ужаснее всего то, что она хотела изобразить жертву сексуального маньяка, и вот… по-видимому, стала таковой на самом деле, — сказала миссис Оливер.

— Нет, вариант с сексуальным маньяком отпадает.

— Отпадает? Ну хоть за это слава Богу. Или… не знаю… не знаю, что в таких случаях лучше… но если не маньяк… тогда кто же ее убил, инспектор?

— Я надеялся, что вы поможете мне выяснить это. Инспектор считал, что миссис Оливер безусловно так или иначе спровоцировала трагедию. Не было бы игры — никому не пришло бы в голову убивать эту девушку.

— Я ничем не могу вам помочь, — сказала миссис Оливер. — Представить себе не могу, кто бы мог это сделать. То есть представить-то как раз могу… все что хотите! Вот это-то и плохо. Могу дать кучу версий, хоть сию минуту. Причем версий вполне убедительных, но, конечно, это будут исключительно домыслы. Ну, во-первых, ее мог убить какой-нибудь сумасшедший, которому просто нравится убивать девушек, ничего не домогаясь. Это, конечно, первое, что приходит в голову, и очень многие считают, что на праздник действительно попал какой-то ненормальный. Но как он мог узнать, что Марлин в лодочном домике?.. Или: она могла случайно узнать об отношениях какой-нибудь парочки или нечаянно увидела, как кто-то ночью закапывал труп… А еще могла опознать какую-то скрывающуюся личность… или ей было известно местонахождение какого-нибудь клада, спрятанного во время войны. Или, может быть, тот мужчина с моторной лодки утопил кого-нибудь в реке, а она это увидела — из окна лодочного домика… или, возможно, ей в руки случайно попала какая-нибудь важная шифровка, а она даже об этом не догадывалась…

— Прошу вас! — Инспектор с умоляющим видом поднял руку, чувствуя, как голова у него пошла кругом.

Миссис Оливер покорно замолчала, но было очевидно, что у нее в запасе еще много разных версий, хотя самому инспектору казалось, что все возможные варианты уже исчерпаны. Из всего предложенного ему изобилия он ухватился за одну фразу.

— Миссис Оливер кого вы имели в виду, когда говорили о мужчине с моторной лодки? Вы его тоже выдумали?

— Кто-то сказал мне, что он прибыл на моторной лодке, — ответила миссис Оливер. — Не могу припомнить кто. Кажется, о нем упомянули за завтраком, добавила она.

— И что же? — с надеждой спросил инспектор, однако явно побаиваясь бурного продолжения. Он впервые столкнулся с автором детективных историй и понял, что это люди особого склада. Он знал, что миссис Оливер написала более сорока книг, и удивлялся, как это ей удалось, но теперь его изумляло, что она не написала все сто сорок… Он вдруг строго переспросил:

— Что же с этим мужчиной, приплывшим на моторной лодке во время завтрака?

— Строго говоря, он приплыл не на моторной лодке. И не во время завтрака, — сказала миссис Оливер. — Это была яхта. И вообще, я имела в виду не яхту, а письмо.

— Ну так что же все-таки было? — спросил Бланд. — Яхта или письмо?

— Письмо. Для леди Стаббс. От кузена с яхты. И она испугалась.

— Испугалась? Чего?

— Его, я полагаю, — сказала миссис Оливер. — Это всем бросилось в глаза. Она была в ужасе и не хотела, чтобы он приезжал. Я думаю, потому она сейчас и прячется.

— Прячется? — изумился инспектор.