Причудливо тасуется колода…

– Тебе телефон новый надо купить. Попозже съездим, ладно? Сейчас пока некогда.

– Да  я сама, не надо.

Антон лишь махнул рукой. Другого ответа он от нее и не ожидал.

– Ты в какой квартире живешь?

– 305. Комната. Это общежитие.

"Что ж тебе надо, собака?", – вновь спросил он мысленно сам себя. Но вслух сказал при этом абсолютно другое.

А почему? Испугался?

– В общем, чтобы недопонимания не было… Галь, мы же взрослые люди, да?

Он наблюдал, попытавшись представить себе, что на экране телевизора смотрит занудный и длинный фильм о любви, где один из главных героев удивительно похож на него самого. Вот этот герой, к слову – оказавшийся последней скотиной,  воспользовался доверчивой и затюканной жизнью (видно же!) бедной женщиной… Вот она – еще секунду назад светившаяся от счастья, посмотрела на него, как на предателя.

– Да. Конечно. Пока. Спасибо, что подвез. – Она поспешно вышла из машины, и, не оглядываясь, пошла в общежитие.

"Да, блин! Скотина ты, Антоша! Пошто ты боярыню обидел, смерд!".

***

– Недалеко от того места, где ее убили – кафе «Звезда», – говорил Макс, уже успевший отвезти Машу в библиотеку. – Кафе работает ночью, и логично – что она могла туда пойти. Официантка ее видела, я с ней уже поговорил.

– С кем – то встречалась?

– Пришла где – то без пятнадцати пять, просидела за столиком одна около часа, потом ушла. Официантке сказала, что ждет мужчину. Получается – он так и не пришел.

– Не ездил в кафе еще?

– Нет, поехали сейчас вместе. Я с хозяином кафе договорился – он нас там ждет.

Антон подозрительно посмотрел на него:

– А хозяин, случайно, не Гарик?

– Нет. Думаешь, все кафе в городе Гарику принадлежат? Герасимов Петр Ильич, пятьдесят лет. Кстати, там окошко на кухне – в ту сторону выходит, где Светлану нашли. Не совсем в то место, конечно, но все- таки. Поехали?

– Поехали.

В кафе «Звезда» их встретил хозяин – Петр Ильич. Антон, показав ему удостоверение, сказал:

– Ну что, присядем.  Скажите, вы были в кафе позавчера ночью, и, соответственно, вчера утром?

– Был.

– А вот эту женщину, – он показал бумажную фотографию Светланы, – в кафе видели?

Петр Ильич посмотрел на фотографию и задумался.

– Не знаю. Вроде  – нет. Вы поймите – я же в зале мало нахожусь, в основном – в кабинете. Бухгалтерией занимаюсь, ну и  – текущими делами. И за персоналом присматриваю. Знаете – когда хозяин на месте, они себя дисциплинированнее ведут. Это у официанток надо спрашивать. Или у охранников. Простите, Антон Денисович, а мы с вами не встречались?

– Не знаю, может, – равнодушно пожал плечами Антон. –  Я не помню.

Петр Ильич пристально посмотрел на Антона, вспоминая – где же они встречались.

– А! Понял! Вы на одного профессора похожи, точно! По телевизору его часто показывают, в медицинские передачи часто приглашают. Соколовский, знаете может?

Антон вздохнул.

– Знаю. Отец мой. Петр Ильич, а….

– Ваш отец? – удивился Петр Ильич. – Тот самый? Надо же, повезло вам… А фамилия у вас почему другая?

– По маме.  Петр Ильич, а вот в ту ночь на кухне у вас кто работал?

– Тамара. Это повар. Она приедет сегодня, только попозже. Можете ее дождаться, можете к ней съездить. Я ее адрес  вам дать могу, и телефон. И посудомойщица еще. Она здесь уже, я позову.

– Не надо, я сам. Кухня – там?

Антон ушел, оставив телефон на столе. И тут же телефон зазвонил – на экране высветилась фотография Изольды (Изольда была на ней в образе – на сцене театра – в мехах и шляпе).

– Девушка его? – Петр Ильич с интересом посмотрел на экран телефона.

Макс пожал плечами.

– Надо же! И отец – знаменитость, и девушка – вон какая! Как актриса выглядит! А у нас все простые в семье, кто – рабочие, кто – планктоны офисные…

– Ну у вас – то бизнес. Кафе вон какое!

– Это да! – с гордостью ответил Петр Ильич. – Да прибыли от него, правда, с гулькин нос. Расходы, налоги. Но, ничего, мне хватает.

Антон заглянул на кухню.

Посудомойщица оказалась удивительно хороша! Несмотря на синий кухонный фартук, надетый на красивую женственную фигуру в джинсах и черной водолазке, желтые резиновые перчатки на руках и заплаканное лицо.

Она мыла посуду, пела (удивительно хорошо!) и абсолютно не смотрела по сторонам.

Он тихо подошел ближе и прижался к ее спине, положив руки ей на живот.

Она вздрогнула и резко обернулась.

– А ты как здесь оказался?

– Галь, прости меня…

Он покрепче прижал ее к себе, и она зарыдала.

– Ну, успокойся. Я же говорил – меня любить – тяжелый крест… А ты поёшь хорошо, мне понравилось.

– Мне неудобно, что ты меня видишь такой… И здесь… – она сняла перчатки и, кинув их на край раковины, вытерла лицо ладонью.

Антон поцеловал ее в висок.

– Галя, я видел стольких людей  – в совершенно разном виде. И во фраках – и  в… ну ты поняла!  А Лиза говорит, что я дьявол! Потому что всех всегда насквозь вижу… Галь, ты прости меня. Ты всю ночь работаешь?

– Нет. Часов до пяти вечера. Сегодня вообще не моя смена. Попросили подменить на полдня.

– Давай я вечером к тебе приеду? Сходим куда – нибудь?

– Не надо. – Она повернулась к нему лицом. – Я устаю. Погода эта еще дурацкая.  Я домой прихожу  – и сплю как убитая.