Причудливые виражи

Слово “ненавижу” Ника сказала без интонации, абсолютно нейтрально. Ненависть — сильное чувство, это своего рода зависимость. От любви до ненависти, и наоборот, всего один шаг. Это рубикон, за которым следует безразличие. Именно это по отношению к Ивану она сейчас чувствовала.

— А ты не лыбься, Скобелев, — обратилась она к Егору, — это я счастлива, сама по себе. А тебе ещё долго предстоит замаливать вину. Это же надо на такое решиться — изнасиловать любимую женщину.

— Прости, Ника, но у меня не было выбора. Я должен был… признаться тебе в любви.

— У тебя это получилось. Признался. Весьма эффектно. Пойду, открою дверь, пока не вышиб.

Вероника открыла дверь. Иван ввалился в комнату, в коридоре собрались все жильцы.

— Что здесь происходит, чёрт побери, — заверещал Иван, — это то, о чём я подумал?

— Именно так, муженёк. Это развод. Сегодня мне некогда, занята, как видишь. Вещички упакую завтра. Детей у нас нет, разведут быстро. Не обессудь. Ты меня чуть не проиграл, Егор чуть не выиграл. Я подумала и решила — он нагрешил меньше, поэтому приз зрительских симпатий достаётся ему.

— Что ты себе позволяешь!

— Именно это я и хотела тебя спросить, но теперь это не имеет значения. Отправляйся обратно, к маме, она тебя заждалась.

Игра, в которой всё серьёзно

Ни остаться с тобой, ни заснуть без тебя. Никак.

Мысли серой гурьбой у полога кровати толпятся.

В потолок не глядеть. Темнота в голове. Пустяк.

И опять надо мысленно, тихо с тобой прощаться.

Тутсиния Сотникова

На просторах нашей необъятной страны есть суровые климатические регионы, где три сезона года: весна, лето и осень укладываются в один, иногда в два месяца. Там шутят, если их кто-либо спрашивает, какое было лето, что их в этот день там не было.

Нечто подобное происходит зачастую с любовью: ждёшь её, ждешь… потом, бац, вторая смена.

А была ли та самая любовь на самом деле или пригрезилось?

Зато, какую обильную пищу для воображения порождают мимолётные лукавые романы у любящей стороны, сколько пылких эмоций, необузданной страсти, странного свойства восторгов, иллюзий и переживаний оставляет им.

Наивные пылкие романтики, прожив в состоянии любовного обморока неделю или месяц, впоследствии пишут романы с продолжением десятками томов.

Потом Ромео и Джульетты, оставшиеся в живых, многократно переживая мельчайшие подробности нескольких счастливых минут, годами доводят себя до оргазмов и обмороков.

Они старательно превращают нюансы и оттенки якобы происходившего с такой тщательностью и детализацией, словно сгорая в огне эмоций и чувств, ни на секунду не выпускали из рук блокнота, где регистрировали каждую неуловимую интонацию ощущений и переживаний.

Каждый штрих скоротечного романа вырастает в остросюжетное повествование, способное выдавить слезу у любого, кто имеет представление о настоящей любви. Чего уж говорить о тех, кто живёт подобными обманчивыми переживаниями. Они буквально сходят с ума от призрачных чувств.

Реальная любовь, увы и ах, чаще всего вырастает из банальной физиологии, и ей же заканчивается, приблизительно как Вселенная в результате Большого взрыва. Она появляется из ничего, практически из пустоты, разрастается, обретает немыслимую потенцию, отнюдь не бесконечную, а устав принимается растрачивать накопленный потенциал, охлаждаясь, сворачивая избыточные функции, превращаясь со временем в ничтожно малую величину.

В обозримом пространстве бессмертия не существует.

Настоящие чувства не бурлят, и не плещут через край. Их экономят.

Витька Снегирёв из тех мальчишек, которых отношения с девочками всегда заставали врасплох. Книжки, фотоаппарат, подвижные игры с мальчишками, бесконечные приключения, составляли суть его стремлений и жизненных интересов.

В дворовой команде были и девчонки, например, Катя и Юля Стрельниковы, две замечательные сестрёнки из пятьдесят пятой квартиры, которая находилась двумя этажами выше. С ними Витя рос и играл с шести лет, но воспринимал их как мальчишек с косичками.

Когда случалась плохая погода, они играли в больницу, или в магазин, иногда в семью. Витька соглашался на правила игры, которые непрерывно выдумывали и меняли девчонки.

Дружба с ними продолжалась до окончания школы в неизменном виде. Повторюсь, Витька не воспринимал их девочками, половые отличия его не интересовали.

На вступительных экзаменах в институт Снегирёв встретил Олю Рушницкую, и правила игры стали стремительно изменяться.

Если быть точным, Оля сама его заметила, и сама с ним познакомилась.

О чём девушка думал, неизвестно, но заставить Витьку обратить на себя внимание не составило труда.

О таком парне: симпатичном, сильном, наивном, романтичном, мягком и податливом, как пластилин, мечтала она ещё дома.