Причудливые виражи

Несмотря на опутавшие воспалённое сознание страхи, которые проявлялись фобиями, женская сущность в Зарине оказалась живучей и сильной, а материнский инстинкт неистребимым.

Она мечтала о трёх дочках, грезила ими, видела, чувствовала каждую из них, называла по имени.

Мысли о детях превращались в психоз.

Когда на горизонте событий появился Роман, имечко-то какое — многообещающее, Зарина не смогла больше противиться обстоятельствам и желанию стать матерью.

Так вышло, что не было у них с будущим мужем конфетно-букетного шоу, не случилось романтических прогулок под звёздным небом, чарующего запаха душицы и вереска, пробуждающего счастливые грёзы.

Сошлись они буднично и просто: первое свидание закончилось постелью, после чего случился месячный перерыв, пока Зарина не убедилась, что всё ещё полноценная женщина, что внутри опять, как тогда, зародилась новая жизнь.

Не было у них с Романом неистовой страсти, не было безумного желания, чувственной одержимости, упоения ласками и близостью.

Зато было взаимопонимание, доверие и была дочь, Алина.

Зарина почти убедила себя, что счастлива, что жизнь на самом деле прекрасное занятие, если умеешь и хочешь сопротивляться неблагоприятным обстоятельствам, даже решилась было на повторную беременность, пока однажды Рома не сообщил ей со спокойным выражением лица, что нужно расстаться, что встретил женщину мечты.

Его мечта, против её смутных грёз, имела привилегию — он действительно влюбился.

Во всяком случае, в таком ракурсе Ромка преподнёс свою новость и собрал вещи.

Зарина расплакалась, но совладала с эмоциями, не стала устраивать разборки, скандал, лишь смиренно попросила не оставлять её сразу, вымолила у Ромки одну единственную ночь.

Женщина сама не понимала, почему это для неё так важно.

Муж, конечно, сопротивлялся, но слёзы и смиренная позиция жены сделали своё дело.

Он остался.

Остался на целую неделю, хотя то и дело кому-то звонил, унося телефонный аппарат на кухню, чтобы Зарина не слышала собеседников, и не разбирал чемодан.

Женщина не понимала, что с ней происходит.

В ней неожиданно и вдруг проснулась ненасытная самка.

Зара взяла отпуск за свой счёт, помогла мужу оформить больничный и не выпускала его из чувственных объятий, пока тот совсем не обессилел.

Привычно тошнить её стало недели через три, когда муж окончательно переселился к любовнице.

Сомнения, беременность ли это, развеял в два счёта врач.

Они всё ещё оставались законными мужем и женой. Зарина не могла называть коварную разлучницу иначе, как стерва, и всё ещё лелеяла надежду на восстановление семейного статус-кво.

Беременность протекала с осложнениями. Видимо сказывалось нервное напряжение.

Алина, дочка, постоянно болела, усугубляя сложность одинокой жизни.

Спустя два месяца неожиданно позвонил Ромка, долго чего-то невразумительно бубнил, вспоминал, как им было хорошо вдвоём, намекнул, что готов вернуться, что всё исправит.

Сердце Зарины ёкнуло, подскочило ввысь и встало там колом.

Она успела распрощаться с мечтами и грёзами, успокоилась, распланировала жизнь на годы вперёд.

Без него, без Ромки.

Поздно, милый. Слишком поздно!

Если бы месяц назад…

— У тебя, Сафронов, был счастливый шанс стать папой замечательных малышек. Ты его про… короче, любимый, я убила наших девочек… неделю назад убила. Ты мне больше не нужен, предатель.

— Как же так, Зарочка, как же так? Ты же ни единым словом не обмолвилась… зачем ты это сделала! Зачем?

— А ты… ты зачем? Обрати внимание — ты ушёл сам. Сам, любимый. Теперь сам просишься обратно. Что не так, чем тебя любовница не устроила? Ты — негодяй. Живи теперь с этим. Мне больше не звони.

Ромка не звонил, пришёл сам.

Разговаривали в коридоре.

В квартиру женщина его не впустила.

Одета Зара была довольно странно, в объёмный бесформенный балахон, но Ромка этого не заметил, наверно был слишком занят своим, личным.

Муж выглядел одиноким, обиженным и постаревшим.

Зато она была счастлива…

УЗИ показало, что внутри у неё стучат малюсенькие сердечки двух эмбрионов.

Позднее выяснилось, что это две девочки.

И неважно, близняшки это или двойняшки.

Мечты иногда сбываются.

— Алина, у тебя будут две сестрички. Как ты к этому относишься?

Дурёха

Покупаю вакцину от чувств — и внутри не болит,

Только изредка щемит в груди, не давая забыться,

И бесстыже раздета весною душа-инвалид…

Ей замёрзнуть не страшно…

Намного страшнее влюбиться…

Только твоя девочка

Знаете, что такое настоящая, выкручивающая из живого тела суставы души тоска-кручина?

Фёдор Михайлович тоже до поры не знал и вот…

— Дурёха, право слово, это как, это почему? Я же тебя… можно сказать первый раз за всю жизнь по-настоящему влюбился. Ну и что, что мне пятьдесят три, а тебе вдвое меньше, девочка моя. Ага, моя… держи карман шире. К экстрасенсу сходить, в церковь? Свечку поставлю, помолюсь, глядишь услышит Создатель, мать его ети… если существует нечто подобное в природе. Где ты, любовь моя!