Причудливые виражи

Женщина принялась лихорадочно, ещё не понимая зачем, день за днём прокручивать дневник их интимных отношений, старалась вспомнить диалоги, реплики. Она чувствовала дискомфорт, это было неприятно.

— Костя, ты меня любишь, — неожиданно спросила она, сама не ожидая от себя подобного шага.

— Ты же знаешь, как я к тебе отношусь, ты самое дорогое, что у меня есть.

Мужчина ответил не сразу. Пауза была короткая, но Людмила обратила на это внимание.

Её мозг лихорадочно работал, но решение подсказал не ум, а интуиция.

Сердце женщины забилось быстрее и громче, дополняя свербящий тревожный гул в ушах. Ей стало так же страшно, как тогда, в пещере.

— Как зовут твою жену, Костя, — неожиданный вопрос выплыл светящейся строкой на ментальном экране, словно ниоткуда.

— Света… что, какую жену, ты о чём, любимая?

— Останови машину. Не приходи… никогда больше не приходи.

Застенчивый романтик

Проказницы звёзды, кокетливо млея,

На лужах искря намороженный лёд,

С надеждой глядят на пустую аллею,

Вот-вот по которой рассвет подойдёт.

И всё к холодам беспробудным готово,

Минуты сползают подобно ужу…

Лишь я подбираю волшебное слово,

Которым на зорьке тебя разбужу…

Александр Кунин

Эйфория, яркие эмоции, удивительное возбуждение, желание жить и действовать, распирающая изнутри радость, избыток энергии: откуда всё это появляется, ведь только что не было.

Мы страдаем от бессонницы, теряем аппетит, нервничаем, переживаем, ликуем, едва не взлетая. Что ещё любопытнее — мы готовы совершать странные поступки, делать милые глупости, одна мысль о которых прежде заставила бы нас усомниться в собственной нормальности.

На то и любовь.

Многим ли дано встретиться с настоящим чувством? Чаще просто загораемся как тонюсенькая спичка: сверкнём внезапной вспышкой с трескотнёй и вонючим дымом, выгорим дотла за мгновение, и отлетаем в сторону обгорелым огрызком.

Не успели полюбить, уже разочаровались, или вовсе разлюбили.

Не любовь это вовсе — так, кратковременная влюблённость, но яркая, потому что воспалённое новыми эмоциями воображение включено на полную мощность. Словно принял для поднятия тонуса горсть таблеток, купленных в соседней аптеке, проглотил, и колотишься в экстазе, созерцая на ментальном экране некий романтический сюжет, разжигающий страсть, пока химия торкает.

Чем не наркомания?

Она и есть. Только что привыкания не вызывает, напротив, требует разнообразия, обновления, и оригинальности. То, что познано, не вызывает всплеска активности гормонов, чувства эйфории.

Принцип действия иной. Больного, которому постоянно требуется новая влюблённость, можно было бы посочувствовать, если бы такая игра касалась только его. Так нет же, исследователь интимных закромов, походя разбивает сердца, калечит судьбы.

Дозу чувств и эмоций приходится раз за разом наращивать в тщетной попытке повторить тот незабвенный, самый первый улётный кайф, когда действительно влюбился, только ума не хватило это понять.

Увы, без истинной любви настоящее блаженство недостижимо, хоть со всеми разом переспи.

Оттого и приходится энтузиасту-исследователю периодически менять партнёров. Какая уж там любовь? Страсть, вожделение, похоть: бездарная игра на скрипке чужих эмоций.

Следом бесцветная пустота, раздражение, скука, перерастающая в ненависть и цинизм.

Петькина взрослая жизнь, точнее её телесная часть, завладевшая с того момента всем существом юноши, началась рано — где-то в районе четырнадцати лет.

Мечты и думы о неведомой, но желанной тайне, скрытой под одеждой у девочек, подчинили его сознание единственной цели много раньше, чем он успел созреть и сформироваться.

Обращать внимание на женщин, точнее, на девочек, но старше себя возрастом, потому что именно они олицетворяли сентиментальные мечты, он начал лет с десяти. Тогда уже его волновали спелые груди и попки старшеклассниц.

Особенный интерес вызывало созерцание девочек в спортивном зале, где облегающая одежда позволяла внимательно, не торопясь, рассмотреть интересующие детали.

Ещё его страстью была речка за домом, куда в тёплый сезон приходили купаться и загорать горожанки.

Петька был великолепным ныряльщиком, хорошо видел под водой с открытыми глазами, мог не дышать по несколько минут, преодолевая за это время значительное расстояние.

Обычно он прятался в камышах, откуда незаметно подныривал под заигравшихся девчонок. Иногда просто трогал меж ног, при удаче умудрялся стаскивать с них плавки, или верх купальника.

Иногда ему удавалось наблюдать, как взрослые фигуристые тёти в кустах ивняка купаются голышом. За этим зрелищем можно было наблюдать долго.

Дамы обычно плескались не торопясь: с любовью оглаживали округлые животики, объёмные груди, смело раздвигали ноги, подмывая самую сладкую подробность, дополняя это удовольствие скабрезными шутками.