Причудливые виражи

Серые с искринкой глаза отражали каждое движение души, цепляли искренностью и простодушием, примагничивали внимание, посылали неведомые сознанию импульсы, ускоряющие ток крови.

Девочка не имела возможности скрыть эмоции, которые переполняли всё её существо. Возможно, причиной одухотворённости и чувственности была новость о смерти жениха, но Петька заметил Илонку несколько раньше, и подошёл именно потому, что заинтересовался чем-то особенным в девичьем облике.

Илона жила здесь и сейчас, реагировала на события и речь настолько чувственно, что умудрялась насыщать простые слова энергией сопричастности. Похоже, именно выразительные эмоции делали её внешность привлекательной.

Петькина чувственность была примитивной, грубой, полностью настроенной на процесс ускоренного завоевания женской благосклонности в постельном варианте. Лишь от секса он испытывал истинное наслаждение, только о нём мог подолгу говорить и думать.

Способность неутомимо и изобретательно проникать внутрь девичьего цветка, испытывая наслаждение от мастерского владения грубой мужской силой, с юности была предметом его гордости.

Петька мог заставить любую женщину, с которой удавалось договориться, испытывать животные страсти, выразительно и ярко отражающиеся на поведении и лице.

Он обязательно должен был сорвать аплодисменты в виде экстатического восторга и чувственного крика подружки, что заводило гораздо больше самого процесса.

Довести женщину до точки кипения получалось у лейтенанта Кирпикова виртуозно.

Петька запросто брался на спор довести до экзальтации девчонок, которых другие офицеры считали безнадёжно фригидными, бился об заклад и неизменно выигрывал пари. Такие проделки были для него любимым развлечением.

Среди записных подруг местного гарнизона Петька пользовался неизменным успехом. Ему не отказывали, даже когда появлялся с пустыми карманами. Среди утешительниц свидание с лихим лейтенантом считалось везением.

Он никогда не выключал свет во время эротических сеансов, очень любил смотреть на переживания очередной любовницы, так же быстро забывая её, как и завоевывая.

Именно так он чувствовал. Акт любви был поединком, в котором он должен стать непременным победителем, господином.

Петька никогда не забывал, что перед ним всего лишь самка, которую нужно удовлетворить, чтобы потешить собственное гипертрофированное эго. Причём так, чтобы она умоляла его о похотливом желании с ним совокупиться, ещё и ещё раз испытать серию оргазмов, добывать которые он умел мастерски.

Женщины в его руках стонали и плакали. Напряжённые, сосредоточенные на физическом удовлетворении древних, как мир потребностей, они отдавались Петьке с благодарностью и желанием.

Выражение их налитых кровью лиц в процессе любовных забав застывало в трансе, отражающем страдания изнывающей, трепещущей в агонии страсти плоти, чрезмерно воодушевлённые внутренние акты. Финалом восторгались почти все подружки.

Петька привык иметь, употреблять женщин по единственно возможному с его точки зрения назначению, которое заключается в умелом возбуждении мужского эго.

Он ценил способность и потребность женщин подчиняться и подстраиваться, умение угадать сиюминутные желания мужчины, правильно и вовремя напрячь нужные мышцы там и так, как ему хочется, чтобы получить наивысшее наслаждение, которое заканчивалось одним извержением, и сразу начиналось другим, пока оба не упадут в изнеможении.

Заниматься любимым делом Петька мог бесконечно долго. Его орудие всегда было в рабочем состоянии, никогда не давало осечек.

Сейчас предмет его гордости застенчиво спрятался, не высовывая головы, словно над ним провели таинственный мистический обряд, лишив владельца главного, что имело смысл в абсурдной жизни, не имеющей для боевого лётчика никакой ценности.

Что толку в земном существовании, если оно может закончиться в любую минуту, что и происходило во время боевых вылетов?

Ефим Максимов, несостоявшийся Илонкин жених, останки которого собрали на месте крушения кусками, уже разменял земной путь на Звезду Героя, если конечно её не захочет нацепить на грудь нуждающийся ещё в одной побрякушке генерал.

Пилоты легко, практически не задумываясь, отдавали молодые жизни за денежные знаки, за награды и звания.

Петька не желал думать о смерти. Он офицер, обязан выполнять приказ независимо от обстоятельств.

Сейчас он хотел видеть глубокие серые глаза, чётко очерченные влажные губы необычной формы, чувственную, но грустную мимику, вздымающуюся от дыхания тяжёлую грудь. Девушка притягивала его внимание, завладела чувствами и мыслями.

Илона страдала. Петька был впечатлён глубиной её чувств, пытался предугадать желания и мысли. Впервые в жизни он по-настоящему сопереживал.

Год боевых полётов остудил его сердце, поселив холодное равнодушие.

Петька помнил этого светловолосого высокого парня: сильного, спортивного, пластичного. Его всегда удивляла способность Максимова запросто ходить на руках, время от времени подпрыгивая и балансируя всего на одной из них.