Причуды графа Дракулы

Но тут же она вспомнила Ленины инструкции. Расслабляться рано. Сегодня нужно доиграть свою роль до конца дня, а пока, не теряя времени, передать компаньону судьбоносное письмо.

Она достала из сумочки свой мобильник и набрала номер, который Леня дал ей для этого единственного звонка. Как только в трубке раздался знакомый голос, она с неподражаемой интонацией проговорила:

– Люся? У меня на сегодня есть билеты! Как это – не Люся? Ах, я ошиблась номером! Ну, извините!

Убрав мобильник обратно в сумочку, она торопливо спрятала письмо с полярной крачкой в приготовленную заранее пачку бумаги для ксерокса. Эту пачку она положила в верхний ящик стола, после чего занялась своими обычными текущими делами.

Через полчаса в ее комнату заглянул охранник Витя.

– Там разносчик канцелярии пришел. Тебе что-нибудь нужно?

– Ой, очень нужно! – подскочила Лола. – У меня как раз бумага для факса закончилась!

Витя кивнул и скрылся. На его месте тут же возник унылый дядечка в криво сидящих на носу старомодных очках и с жидкой всклокоченной бороденкой неопределенного цвета, волоча за собой огромную клетчатую сумку, широко используемую «челноками».

– Бумага для ксерокса и принтера, бумага для факса, канцелярские папки, ручки шариковые и гелевые, скрепки и кнопки… – завел он заунывным гнусавым голосом.

– Десять рулонов бумаги для факса! – потребовала Лола.

Разносчик шлепнул перед ней на стол десять пачек бумаги для ксерокса.

– Для факса, а не для ксерокса! – недовольно проговорила Лола. – Вы хоть слушаете, что вам говорят?

При этом она, заслонив собой стол, подпихнула под стопку, принесенную разносчиком, заранее заготовленную пачку бумаги из своего ящика.

– Ах, для факса… – протянул дядечка. – Ну извиняйте…

С этими словами он сгреб стопку бумаги обратно в свою клетчатую сумку и положил вместо нее десяток аккуратных рулончиков.

– Для факса, так для факса… Попрошу расписаться, мне еще в бухгалтерию вашу надо, они картридж для принтера заказывали…

– Это не такие рулоны! – раздраженным голосом прервала его Лола. – Это двадцатиметровые, а мне нужно по десять метров! Двадцатиметровые в мой факс не влезают…

– Ну, их вообще-то на два перемотать можно… – оправдывался дядечка, – еще и дешевле выйдет! А я бы вам эти со скидкой продал, у меня их все равно никто не берет…

– Мне не надо, чтобы дешевле! – капризничала Лола. – Мне не надо со скидкой! Мне надо по десять метров! Вот еще, буду я перематывать!

– Ну ладно, – охотно согласился покладистый дядечка. – Не хотите со скидкой – как хотите, было бы предложено… можно и без скидки. Я через час снова вернусь, принесу, какие надо…

Обойдя помещения фирмы и распродав часть своего товара, разносчик вышел на улицу и медленно, шаркающей походкой утомленного жизнью человека двинулся прочь.

Однако, свернув за угол, он удивительным образом изменился. Походка его стала быстрой и пружинистой, спина распрямилась, а в глазах появился молодой блеск. Пройдя еще один квартал, «разносчик» огляделся по сторонам и сел в довольно приличный «Опель» – удивительная вещь для бедного разносчика канцтоваров. Отъехав от тротуара, он довольно долго кружил по городу, чтобы убедиться в отсутствии слежки, и наконец остановился в тихом, безлюдном переулке. Здесь он простоял несколько минут, за это время окончательно преобразившись. «Разносчик» избавился от старомодных очков, от жидкой бороденки и седоватой, плохо подстриженной шевелюры. Затем он ватным тампоном снял грим с лица и превратился в мужчину лет тридцати пяти приятной, но незапоминающейся наружности – в хорошо известного в узких кругах мошенника экстра-класса Леню Маркиза.

Только после завершения работы над своей внешностью Леня поехал домой. В прежнем образе пожилого разносчика он не хотел появляться в окрестностях их с Лолой жилища.

Здесь он использовал старинный способ, каким вскрывали письма еще наши ревнивые и не в меру любопытные бабушки – при помощи пара, выбивающегося из носика чайника. Правда, с современным электрическим чайником делать это гораздо менее удобно, чем с прежним, который кипятили на газе, но Леня успешно преодолел трудности.

Разумеется, он проделывал все необходимые манипуляции в тонких резиновых перчатках, чтобы не оставлять на конверте следов.

Расклеив конверт, он осторожно вытряхнул из него небольшой листок плотной бумаги. На нем фиолетовыми чернилами, характерным почерком с сильным наклоном было написано всего три слова:

«Лена приезжает во вторник».

Леня сфотографировал записку, затем осторожно прощупал конверт – не вклеено ли в него что-то еще, на всякий случай даже отклеил марки. Не найдя больше ничего интересного, он задумался.