Приданое для Анжелики

— Очень любопытно, — заявил он, разглядывая перечень. — Я так полагаю, вы знаете, где находится это сокровище?

— Да, знаю. — Адриан двинулся напролом.

— Тогда вы уже мертвец.

— Я понимаю это.

Кабаррюс пристально посмотрел ему в глаза.

— Вы мне нравитесь, юноша. Но вы действительно мертвец. В этом списке четыре моих крупнейших партнера и один компаньон. В тот самый момент, когда им предъявят эти векселя, их дело рухнет. Спустя сутки обвалится и мое предприятие. А я, если вы еще не знаете, крупнейший специалист по речным каналам. Выходит, что вместе со мной пропадет и королевство Испания.

— Я понимаю.

— Ничего вы не понимаете. — Кабаррюс покачал головой. — Я отсидел два года не просто так, но мои дела по сравнению с этим — детская шалость. Я знаю людей, которые снимут с вас кожу, полоску за полоской, чтобы понять, в чьих руках это находится.

— Не пугайте меня, сеньор Кабаррюс. Лучше помогите.

— Чем? — Банкир поднял брови. — Как вам помочь? Отойти в лучший мир без мук?

— Мне нужны точные адреса должников, сеньор Кабаррюс. Я не всегда понимаю, кто это и где их искать.

Банкир открыл рот, кашлянул и откинулся на спинку кресла.

— Значит, все эти векселя все-таки у вас.

— У меня их нет, — сказал чистую правду Адриан.

— Не морочьте мне голову, молодой человек. Два векселя, предъявленных в Нанте и Бордо, еще могли быть случайностью, но вы попросили адреса. Вы знаете, чье это?

— Думаю, да.

Банкир встал, подошел к окну, долго молчал, затем вздохнул, повернулся и заявил:

— Я не берусь вам помогать, юноша.

Адриан свернул список вчетверо, сунул в карман и все-таки спросил:

— Скажите, сеньор Кабаррюс, а что с этим сделали бы вы?

Банкир пожал плечами и присел на подоконник.

— Сделать тут ничего нельзя. Это ведь не вполне деньги. Скорее, приложения к договорам — из тех, которые никогда не становятся известными публике. Это не предмет торговли. Обращать их в наличность так же опасно, как продавать государственные секреты. Вы знаете, что за это бывает в Испании?

— Догадываюсь. Но я не собираюсь ни с кем торговаться.

Брови банкира опять поползли вверх.

— Вы меня пугаете, Адриан. Что вы задумали?

— Это мое дело, — отрезал молодой человек. — Могу сказать одно. В этой Франции меня не устраивает ровным счетом ничего. Я пойду до конца.

Кабаррюс язвительно усмехнулся.

— Идите. Бог в помощь. И забудьте об этом разговоре со мной. Его не было.

Адриан встал, двинулся к двери, уже коснулся золоченой рукояти, покачал головой и повернулся к банкиру.

— Простите меня, сеньор Франсиско. Я вам лгал. Ваша дочь спаслась от гильотины только тем, что легла под комиссара конвента Жана-Ламбера Тальена. Об этом знает весь Бордо. Сейчас она его заложница, и он скорее убьет ее, чем отпустит.

Банкир пошатнулся и схватился за подоконник.

— Я не видел вашего внука и не знаю, что с ним. Возможно, Терезия просто прячет его на тот случай, если повздорит со своим бесноватым господином.

Банкир поднял трясущиеся руки к груди, но Адриан еще не закончил.

— Я вырвал Анжелику Беро, оказавшую вам услугу, из лап Тальена с уже отрезанными волосами и оторванным воротником.

— Сядьте…

— Вы можете делать что вам угодно, но я уничтожу этого негодяя. Не Робеспьера, нет! Самую главную тварь!

Хесус Диас, начальник личной охраны Франсиско Кабаррюса, встретил Терезию вечером во дворе ее дома.

— Здравствуйте, сеньора Терезия. Нас послал ваш отец.

Женщина залилась краской и спросила:

— Он все знает?

— Да, — кивнул Хесус. — Мы беремся переправить вас в Мадрид.

— Для меня морской порт закрыт, — напомнила Терезия. — Да и сухопутные дороги тоже.

Хесус тихо сказал:

— Верно, сеньора Терезия. Но Адриан дважды прошел границу. Нам тоже удалось попасть туда. Мы не пойдем дорогами.

Терезия глянула на серое декабрьское небо.

— Нет, Хесус, не годится. Сейчас на перевалах уже лежит снег. А если попадем в буран?! Ты и сам понимаешь…

— Да, буран опасен. Но здесь вам оставаться нельзя.

Терезия задумалась. За два месяца она усмирила тигра. Казни прекратились вообще, а гильотину попросту разобрали, причем довольно демонстративно. Тальен разрешил родственникам свидания с арестованными, которых теперь стало намного меньше.

Нет, дело было не только в ее влиянии. Просто комиссары начали разбираться в механике получения денег.

За два месяца горожане доказали им, что слово купца крепче слова аристократа, объяснили, что украденные средства надо еще суметь спрятать, и показали, как это делается, на простом примере. Строительство городского госпиталя так и не началось, но на него вполне законно уже ушел миллион с лишним ливров. Бордо научил их думать о будущем и съел с потрохами.

Сопротивляться этому было нереально. На одном только решении вывести армию из города Тальен с товарищами заработали в несколько раз больше, чем за все два месяца неустанного взяточничества. Да, прошел слух, что полковник Брюн выдворен вместе с войском из Бордо лишь потому, что Тальен взревновал распутную Терезию.