Приданое для Царевны-лягушки

- Вероятно... У Цапеля голова пробита, может быть, от падения на металлический уголок, и пистолет в руке, а у Гимнаста пуля в груди. Там жарко, - вздохнул Платон. - Разложение началось быстро. Ну почему я не приехал сюда один? - схватился он за голову. - Почему привез всех, даже этого несчастного парнишку-автослесаря?..

- Потому что мы - семья, - просто ответила Илиса.

- Семья... Гимнаст так и не сказал, где похоронил Алевтину, - вздохнул Платон.

- Здесь.

- В каком смысле? - напрягся Платон.

- Здесь, - Илиса протянула руку. Она показывала на фонтан.

- Что, прямо здесь - в огороде? - прошептал Платон.

- В каком огороде? Когда здесь сажали чего? Она умерла в этом доме, Гимнаст и похоронил ее здесь..

Платон встал и подошел к клумбе. Присел, пошарил рукой под кустами роз. Нащупал каменную лягушку.

- Это потому, что я идиот, - сказал он, прижав лягушку к груди. - Мне нужно учиться жить заново. Я был слеп и глуп. Я не видел ничего у себя под носом.

Подошла Васька с большим спелым помидором. Предложила его Платону. Тот отшатнулся и закрыл глаза.

- Это моя лягушка, - заметила она. - Положишь потом на место и мордой направишь на фонтан. Понял?

- Понял. Мордой на фонтан.

- Ты уже привык, что нас двое? - спросила вдруг Васька.

- Нет, я никогда к этому счастью не привыкну, - вздохнул Платон.

- А ты кого больше любишь?

- Я очень люблю одну из вас, очень.

- Кого? - купилась и Илиса.

- Я Василису люблю, - обнял Платон девочек, прижимая их к себе. - Я вообще детей люблю. Знаете, как меня называл Цапель? Педофилом.

- Ну, тогда тебе крупно повезло в жизни, - хмыкнула Васька.

Кутаясь в теплый платок, пришла Эльза.

- Дети спят. А у нас еще будут похороны, да? - спросила она. - Я очень боюсь похоронов, а тут - целых два.

- Да не ходи ты на все подряд похороны! - предложила Васька.

- Нельзя, - покачала головой Эльза. - Смерть почет любит.

Прорезав небо ниточкой огня, упала звезда. Потом - еще, одна.

- Видели? - обрадовалась Илиса. - Звезды падают!

- Кто-то умер, вот они и падают, - уныло заявила Эльза.

- Там нет звезд, - сказал Платон. - Посмотрите сами - видите что-нибудь? То-то же. Там нет звезд, нет неба, потому что там, как в заливе - вода, вода... Одна вода вверху.

- А я, пока вы спорили, желание загадала на звезду, - сказала Васька. - Я хочу быть толстой, неповоротливой и умной, чтобы меня все слушались.

- Зря сказала, - заметила Эльза. - Теперь не сбываться.

По траве, белея в темноте рубашкой, прибежал автослесарь.

- А вам звонят. Из аэропорта. Говорят, срочно, какой-то парень спрашивает, на каком языке разговаривают в Австралии?

Платон схватился за виски.

- А действительно, на каком? - задумалась Васька.

- На английском, - ответила Эльза, - а вам зачем? - она обеспокоенно искала в лице Платона ответ, предупреждая своим влажным затягивающим взглядом малейший намек на беспокойство или, чего доброго, на перемены в жизни переезды, волнения и, естественно, новые похороны... И все это... в Австралии?..

- А аборигены? - не унималась Василиса.

- Ты еще спроси о кенгуру, - шепнула ей Илиса.

Платон нашел в себе силы успокаивающе улыбнуться Эльзе. Та вопросительно двинула левой бровью, не в силах справиться с испугом в сердце.

- Все нормально, - обнял ее плечики Платон. - Поедем в Австралию через два года.

- Через два? - нахмурилась Эльза. - Почему через два?

- Потому что через два года в Австралии даже аборигены будут говорить на русском языке и гонять на мотоциклах.