Приданое лохматой обезьяны

– Нет! – еще громче зарыдала Надя. – Ни о чем не подозревает.

– Дурочка, – почти ласково произнес Сергей Сергеевич. – Не учит тебя жизнь! Оторви себе руку, тогда не сможешь карты держать. На вот, съешь конфетку!

Савельева вытерла глаза, машинально взяла угощение и сунула в рот, неожиданно для себя пожаловавшись:

– Ну за что мне такое горе?

– Не хочешь играть в покер? – вкрадчиво поинтересовался перекупщик.

– Нет.

– Так и не играй! – отчеканил мужчина. – А если играешь, плати долг.

Надя замерла с открытым ртом.

– Чего уставилась? – хмыкнул Сергей Сергеевич. – Нечто новое, особенное узнала? Я за тобой годами бегать не намерен. Два дня даю на сбор евриков. Четыре сотни!

– Три, – шепнула Надя.

– Еще будешь спорить, превратятся в шесть, – пригрозил Сергей Сергеевич.

– Побойтесь бога! – пролепетала Савельева. – Я занимала пятьдесят тысяч.

– Вот доброму господу все и расскажешь в пятницу, – усмехнулся перекупщик. – Если сама к боженьке в гости лыжи навостришь, а должок на сынка перепишется.

Савельевой стало безумно страшно, из глаз хлынули слезы, руки-ноги похолодели, по спине потек пот, желудок рванулся вверх – и она упала в обморок. А придя в себя, еще не открывая век, Надя взмолилась про себя: «Пусть это будет сон. Сергей Сергеевич мне почудился».

Но нет. Надежда услышала все тот же голос:

– Я тут подумал и решил дать тебе шанс. Прощу проценты. Вернешь пятьдесят тысяч евро и гуляй на свободе.

Не веря собственным ушам, Савельева встала на колени и принялась биться лбом о паркет, приговаривая:

– Спасибо, спасибо, спасибо.

– За «спасибо» не работаю, – посуровел перекупщик.

Надежда затряслась. Ей было очень плохо, тошнота не отпускала.

– Что надо делать?

– Выполнить привычную работу, – осклабился Сергей Сергеевич. – Есть порядочная женщина, недавно дочь родила. Счастливая семья. Вот только под ногами мешается приемная девочка, больная, противная. Все равно приютской долго не жить, она насквозь гнилая. Надо в ситуации разобраться и помочь хорошим людям.

– Нет, нет, нет! – зарыдала Надежда. – Вы предлагаете ужас!

– Глупая, – почти нежно сказал Сергей Сергеевич, – должок уже до шестисот тысяч дорос. Выбирай, краса ненаглядная, либо пятьдесят кусков, либо шестьсот. Впрочем, есть еще вариант.

– Какой? – в безумной надежде зашептала Надя, у которой отчаянно кружилась голова.

Сергей Сергеевич небрежно развалился в кресле.

– Люблю чужие секреты, готов за них платить. Если найдешь трех людей со скелетами в шкафу, больше к тебе не приду.

– С какими скелетами? – не поняла Надя.

– Разные подойдут, – пояснил Сергей Сергеевич. – Убили кого, изнасиловали, обокрали… Вы, бабы, постоянно сплетничаете, разуй уши и нанизывай инфу. Даю три дня. Либо принесешь мне чужие скелеты из гардероба, либо сама с девчонкой разбираешься, либо собирай семьсот тысяч. Интересно, понравится Андрюше правда про маму? Я не карты имею в виду!

– А что? – помертвела Надя, которой было очень плохо.

Перекупщик гадко ухмыльнулся.

– Думаешь, правда глубоко зарыта? Ларису Рублеву помнишь?

– Она покойница, – прошептала Надя, – лежит в могиле.

Сергей Сергеевич не стал спорить.

– Точно. Небось ты в курсе, что Лариса на героине сидела?

– Мы вообще-то не очень в последнее время общались, а потом совсем разошлись, – пробормотала Савельева. – Но однажды Лара вдруг позвонила, денег попросила. Я к ней поехала и узнала про наркотики, год назад дело было.

Перекупщик кивнул.

– Люблю чужие секреты. Купишь их, сложишь в копилку и не знаешь, когда понадобятся. Ларка тебя продала – я у нее приобрел секрет про Эльвиру. Рублевой лавэ на героин требовались.

Надя начала задыхаться, схватилась за ингалятор, но Сергей Сергеевич и не подумал дать несчастной передышку.

– Понимаешь, как система работает? Чужие тайны ценнее денег. Итак, с тебя три секрета и пятьдесят тысяч. О’кей? В пятницу приду.

Ровно в указанный срок Сергей Сергеевич возник на пороге.

– Ну? Говори! – приказал он.

Надя рассказала о хозяине риелторской конторы – открыла, каким образом владелец бизнеса уходит от налогов.

Сергей Сергеевич кивнул.

– Защитано. Дальше.

– Альбина Егорова ходила делать аборт на позднем сроке, на пяти месяцах, – выдала вторую тайну Савельева. – Есть адрес подпольной клиники и телефон врача, который занимается незаконной практикой, он фактически убийца.

– Сойдет, – милостиво согласился Сергей Сергеевич. – Теперь последний шанс.

– Не знаю, что вам Ларка натрепала, – осмелела Савельева, – но я Разбаеву и пальцем не тронула.

Покупатель чужих секретов зацокал языком.

– Не время спорить. Больше у тебя ничего нет? Плохо!

– Есть! – зло воскликнула Надя. – Дослушайте до конца. Я подготовила несчастный случай с Эльвирой, организовала процесс. А непосредственно убивала девочку Антонина Михайловна Кириллова. Я с ней не общаюсь, семнадцать лет не виделись, но могу дать ее адрес. Сильно сомневаюсь, что она квартиру сменила, такие из своих клоповников не переезжают.

– Проверю, – предупредил ее Сергей Сергеевич. – Если наврала, то лучше тебе самой в ящик лечь и крышкой накрыться. Где пятьдесят тысяч?

Надя протянула перехваченные резинками пачки.