Приданое лохматой обезьяны

– Навряд ли сможет выломать стальную дверь, – ответила я. – Кто такая эта Кира Петровна?

Анжела села на пуфик.

– У Владимира Николаевича был брат, вроде сводный, Петр Гуськов, он с Мешанкиным работал. Точно моя бабушка говорит: «Пришла беда – отворяй ворота». Петр за старшей дочкой хозяев присматривал, мы его звали нянь. Летом он Свету повез в поликлинику, а малышка выпала там из окна.

– Ужасно! – воскликнула я.

Анжела кивнула.

– Хуже не бывает. Алиса Викторовна рыдала без остановки! Но Владимир Николаевич с Петром не разругался. Хозяин в дом только родственников нанимает. Я дочка его двоюродной сестры.

– Ясно, – кивнула я, – наверное, он не доверяет чужим.

Анжела принялась активно хвалить работодателя:

– Владимир Николаевич замечательный, добрее его нет. Он меня предупредил: «Анжи, не смей даже взглядом осуждать Петю, его вины нет». Да, видно, Гуськов испереживался, вот и покончил с собой.

Я, продолжая прислушиваться к воплям, которые издавала Кира Петровна, спросила:

– Когда он умер?

– Чуть больше месяца назад прыгнул под поезд метро, – уточнила домработница. – Сначала решили, что его в толкучке толпа смела, а в морге в кармане записку нашли. Владимир Николаевич еле горе пережил и в США засобирался, у него там дом есть. Не хотели они с женой тут оставаться, постоянно вспоминать про бедную Светочку и Гуськова. Кира жена Петра, она совсем сумасшедшая. На девять дней сюда приперлась и бучу, как сегодня, затеяла. Рыдала, орала, Алису Викторовну ударила, в детскую кинулась, визжала: «Велели Пете Светку убить, а я Ирину в окно выброшу». Еле ее остановили.

– Хозяйка вызвала милицию? – предположила я.

Анжела вздрогнула.

– Нет. Какой от ментов толк? Это семейное дело. Жаль Свету, но она погибла случайно. Кажется, Кира Петровна ушла, тихо стало.

Домработница открыла дверь и осторожно выглянула наружу.

– Никого!

Я посмотрела на табло над дверями лифта. Кабина спускалась на первый этаж.

Не сказав «до свидания» приветливой горничной, я бросилась к лестнице и понеслась вниз, перескакивая через три ступеньки.

Коренастая фигура в темно-коричневом платье обнаружилась во дворе дома Мешанкиных. Жена Петра Гуськова сидела на скамейке у качелей и смотрела на малышей, которые с визгом пытались залезть на сиденья. Я устроилась рядом.

– Здравствуйте, Кира Петровна.

– Мы знакомы? – устало спросила Гуськова.

– Только что виделись возле апартаментов Мешанкиных, – осторожно уточнила я. – Вы как себя чувствуете? Хотите, куплю в аптеке для вас валокордин?

Кира Петровна прикрыла глаза.

– Не помогает мне он. Не берут меня ни лекарства, ни водка. Сегодня сороковой день со дня смерти моего мужа, вот я и ударилась в истерику. Ну зачем он Вовку любил? Ведь сколько раз тот брата подставлял! Но Пете урок не впрок. Убили они его. Сначала заставили от инвалида их избавить, а затем…

Кира откинулась на скамейку и стиснула кулаки.

– Вы в курсе того, что случилось со Светланой? – шепнула я.

– А вы кто? – очнулась Гуськова.

– Имя Эльвира Разбаева вам что-нибудь говорит? – задала я встречный вопрос.

Гуськова со стоном выпрямила спину.

– Первый раз слышу. Позвоночник словно выкручивают.

Я встала и протянула Кире Петровне руку.

– Нервный спазм пройдет от чашки хорошего кофе. Пойдемте в кафе, я угощаю. Эльвиру Разбаеву убили точно так, как Свету Мешанкину.

Гуськова застонала:

– Петя тут ни при чем.

Я кивнула.

– Знаю. Хотите, чтобы Владимир Николаевич и Алиса Викторовна понесли наказание за убийство старшей дочери?

– Да! – выкрикнула женщина. – Да!

– Тогда пошли в спокойное место, надо поговорить, – предложила я.

Понадобилось около получаса, чтобы наладить контакт с Кирой Петровной и вызвать ее на откровенность. Семейная история Мешанкина – Гуськова оказалась тривиальной.

Отец Петра умер, когда мальчику исполнилось три года. Вдова погоревала и вышла замуж во второй раз. Николай Мешанкин стал замечательным отчимом, воспитывал Петю как родного сына, не обделял мальчика ни любовью, ни вниманием. Детство и юность Пети были счастливыми. Мама постоянно твердила старшему сыну: «Ближе друг друга у вас с Володей нет. Ты обязан поддерживать младшего брата, помогать ему».

И Петя старался. От него никогда не скрывали правду, он с ранних лет знал: его родной отец умер. Николай не дал ребенку свои фамилию и отчество, посчитал это неправильным. Поэтому, когда паренек получил паспорт, его зарегистрировали как Петра Кирилловича Гуськова.

Сколько раз Петя выручал Вову! Младший брат постоянно попадал в неприятности и плохо учился. После окончания десятилетки отец пристроил неразумное чадо в институт, куда брали всех подряд мальчиков. Петя учился на престижном мехмате и покровительствовал Вове. Едва на горизонте появлялась угроза, как Вовочка кидался к старшему брату, и тот легко разгонял тучи. До родителей доходила едва ли десятая часть правды о младшем ребенке. Петя рано стал зарабатывать и охотно снабжал Володю карманными деньгами.