Приди и победи

Несчастную дверцу снова рванули. С полминуты полковник разглядывал распластавшегося на полу и обнимающего унитаз Бестужева. Полностью пропитанный работой мозг автоматически составил портрет капитана: рост метр восемьдесят, вес семьдесят семь килограммов, размер ноги примерно сорок четыре — сорок пять. Волосы черные, но по вискам уже нескромно гуляет седина. Глаза глубоко посаженные, но сегодня опухшие — результат интоксикации организма. Небритость небрежная, запущенная. «Типичный алкаш, лишившийся работы, скажут девять из десяти опрошенных», — подумал Булдаков. Но он-то знал, что за внешней оболочкой скрывается хваткий ум и энциклопедические знания, упорство в поиске решений и умение идти до конца во что бы то ни стало.

Поэтому он выдержал необходимую паузу, за которую его гнев улетучился. Булдаков знал свой нрав и понимал, что сейчас важно не перегнуть палку. Во-первых, это не поможет поставить капитана на ноги, а во-вторых, в предстоящем расследовани без Бестужева никуда. Такое приключилось, что кажется, звездец всем звездецам пришел.

— Александр Бестужев! Вы порочите честь мундира! Офицеры полиции и милиции всех поколений не могут вами гордиться!

В ответ полковник услышал лишь два слова:

— Егорыч!.. Отстань…

В любой другой день Булдаков так бы и поступил. Но не сегодня. Расследование не могло ждать. Полковник, извинившись про себя, набрал в легкие побольше воздуха и заорал:

— Капитан Бестужев, подъем, кому говорю! У нас трупешник! Да такой, что закачаешься. «Секретные материалы» отдыхают!

Капитан вмиг забыл о головной боли, подальше запихнул боль душевную и вскочил. Точнее, попытался — получилось с третьей попытки.

Надо взять себя в руки, мысленно одернул себя Бестужев, случилось что-то и впрямь из ряда вон. Потрогав голову и найдя ее на месте, он разлепил глаза, потом губы. Взгляд сфокусировался не сразу. Опознав полковничьи погоны, он оперся на стенки кабинки и выдавил:

— Егорыч, пиво есть?

Глава 2. Малдеру и не снилось

Бестужев уже очень давно работал под руководством полковника Булдакова. Обоим, несмотря на непростой характер, было комфортно друг с другом. Полковник хоть и отошел давно от оперативной работы, не чурался посещать места преступлений, бывал и при первичном осмотре у патологоанатома — благо доктора Стрельцова знал еще со студенческой скамьи.

У полковника было правило — узнавать о происшествиях раньше всех. Все дежурные знали: если что случилось, доложи сначала Булдакову, а потом уже — в оперативный отдел. Полковник любил классифицировать совершенные преступления. В свою очередь, Бестужев любил по словам полковника угадывать, что произошло, еще до того, как прочитает сводку.

С годами Бестужев понял, что в иерархии полковника было четыре типа преступлений. При этом полковник по определению был уверен, что его сотрудники не в состоянии раскрыть даже кражу велосипеда.

Первый тип назывался «Моя бабушка справилась бы за день». К нему относились бытовуха, ограбление ларьков, кабацкий разгул и тому подобная полицейская рутина. К нему же относилась и уже упомянутая кража велосипеда, хотя на памяти Бестужева таких инцидентов в городе не наблюдалось уже лет десять.

Далее шли преступления посложнее — убийства, на которые было необходимо привлекать криминалистов, мошенничества, коррупционные дела… Список можно продолжать. Их Булдаков называл «Заведомый висяк». Действительно, такие расследования длились не один месяц, и часто даже не доходили до суда — фигуранты либо погибали, либо откупались, либо не находились. Бестужев по возможности избегал таких дел, да и полковник особо не настаивал.

Тем более, что третий тип преступлений и составлял, собственно, хлеб капитана полиции Александра Бестужева. Он любил, когда Булдаков тихо-тихо скребся в дверь его кабинета, ласково интересовался, не занят ли капитан. И только потом — аккуратно, издалека начинал говорить о деле. А заканчивалось все всегда одинаково:

— Сань, ну ты же понимаешь, что кроме тебя с этим никто не справится. Не подведи старого друга.

Конечно, Бестужев старого друга не подводил и помогал тому раскрывать сложные преступления и двигаться по карьерной лестнице. К слову, именно ради таких дел, которые он окрестил как «Никто, кроме Сани», капитан и пошел в полицию. Именно о таких преступлениях и таких раскрытиях он читал в затертых до дыр детективах в детстве. И свою работу он гордо именовал сыском. Ему очень нравилось это старое, теперь уже редко упоминаемое, русское слово.

Однако то, что выдал Булдаков сегодня в туалете, не подпадало ни под один из вышеперечисленных типов. Редко, очень редко происходили по-настоящему жуткие преступления. Приснопамятное дело о маньяке-таксидермисте было одним из них. Под четвертый тип подпадали, например, убийства без мотивов или убийства с чересчур дикими мотивами; или убийства, о которых узнали случайно или спустя много лет. Такие преступления могли быть совершены хитрыми маньяками или хладнокровными киллерами.