Приди ко мне тихо

Эли обняла меня ногами за талию.

Я потерся об нее, бесстыдно и дерзко.

— Эли…

— Джаред… я хочу тебя.

Прикосновения Эли были быстрыми, поцелуи жадными. Отчаянные руки бродили по моей спине и вдруг схватили меня за задницу.

— Люби меня, Джаред. Люби меня.

Мой рот открылся в беззвучном крике, и я уткнулся в местечко в изгибе ее шеи. Я хотел, чтобы я мог. Хотя знал, что это не то, что она имела в виду, но в течение одного мгновенья мечтал о том, чтобы я мог любить ее, и чтобы эта красивая девушка смогла любить меня.

Необузданный голод захлестнул нас волнами, пот украшал нашу кожу, когда наши тела слились друг с другом.

И я чувствовал себя бессильным, поглощенным, твердым.

Таким, черт побери, твердым.

Ошеломленный, я опустился чуть ниже и бросился целовать ее мягкий живот. Эли резко вдохнула, и ее бедра дернулись. Затем она запутала свои пальцы в моих волосах и произнесла мое имя. Мои руки скользнули под ее согнутые ноги, и я прижался к ней ближе. Передвигаясь, наклонился вперед, положив одну руку на прикроватную тумбочку рядом с ее талией. Ее нога была зажата между моей рукой и боком, опаляя кожу.

Я взглянул на нее. Эли наблюдала за мной беспокойными глазами, когда я поглаживал другой рукой ее живот, спускаясь вниз к бедрам, и затем пробежался тыльной стороной пальцев по голой коже к ее сердцевине.

Эли дрожала.

Я задержал дыхание, когда засунул два пальца в нее.

Она тяжело дышала и извивалась, ее руки сжимали в кулаках простыни. Она была горячей… такой горячей… и такой чертовски узкой…

Я любовался ею, слушал быстрый лепет противоречащих слов, которые срывались с ее губ.

Осознание резко ударило в меня.

— Почему, мать твою, ты девственница, Эли?

Эли просто приподняла бедра и молила меня о большем.

— Пожалуйста.

Я продолжал смотреть на нее, угождать ей, прижимая большой палец к ее клитору, потом потянулся вперед и накрыл ее рот своим, требуя ответ поцелуем.

— Почему ты девственница?

Руки Эли поднялись к моему лицу и схватили его, ее искренние глаза смотрели на меня:

— Потому что я хочу, чтобы это что-то значило.

— Дерьмо… Эли.

Я сжал свои руки вокруг головы Эли и потерся щекой об ее.

Я ускорил движения своей руки, мои пальцы заполняли ее жестко и быстро.

Ее ногти впились в мои плечи, зарываясь глубоко в кожу, проникая в темную душу. Эли вытянулась, хриплое дыхание исходило из ее легких и обдувало мое лицо.

— Джаред… я не… так хороша.

Я мог чувствовать, как она достигает пика удовольствия, когда начала содрогаться вокруг моей руки. Волнение пронеслось через мою грудь.

Нет.

— Джаред, пожалуйста, — она продолжала умолять, пытаясь добраться до моих боксеров.

Я встал на колени между ее бедер, схватил руки и прижал их к кровати.

— Нет, Эли.

Может быть, я идиот, и должен только брать и брать, и брать, но не было шанса, что я так сделаю.

Я вглядывался в ее лицо, пытаясь понять и сделать так, чтобы она поняла.

— Ты сказала, что хочешь, чтобы это что-то значило.

Печаль омрачила ее черты лица.

— Разве с тобой это было бы не так?

Сожаление скрутило живот, нельзя было позволять этому выйти из-под контроля. Но ведь это был я — человек, у которого проблемы с этим самым контролем, и это была Эли — девушка, которая удерживала меня.

И это имело значение. Для меня. Но это не имело бы гребаного значения в мире, потому что я никогда не мог быть тем, в ком она нуждалась. Никогда не мог быть тем, кого она заслуживала.

Я испортил бы то, что мы создали, погубил ее, разрушил бы эту красоту.

Я ослабил захват на ее руках. Напряженность, которая охватывала меня, пошла на спад, и мое тело расслабилось, когда я положил локти на кровать, заключая в объятия ее плечи. Я убрал волосы с ее лица.

— Ты имеешь значение Эли. Ты всегда имела значение для меня. Но это…

Я накрутил прядь ее волос на палец.

— Я тебя предупреждаю, мы не можем сделать это, и ты продолжаешь подталкивать меня все дальше и дальше. Я не знаю, что именно ты думаешь, хочешь от меня… то, что ты думаешь, я могу тебе дать.

Эли нахмурилась.

— Я просто хочу, чтобы ты остался.

Она заставила это казаться настолько простым. Легким.

Стоп.

Пребывание здесь было еще одним нарушением, добавленным к множеству других. Другое пятно. Другая отметка. Тяжело выдохнув, я сдался.

Я уже, так или иначе, испортил все. В конце концов, что изменится, если я останусь чуть подольше? Несомненно, когда я, наконец, уеду, это причинит боль.

Я положил ладони на щеки ее доверчивого лица.

Не только мне будет от этого больно, но и Эли.

— Останься, — прошептала она снова, поднимая подбородок, чтобы оставить нежный поцелуй на моих губах.

Я повернулся на бок.

— Это сумасшествие.

Она пододвинулась ближе ко мне.

— Я знаю… но мне нравится это.

Я тихо засмеялся над невыносимо сложной простотой и погладил ее по голове.

— Тебе нравится, да?

Ее пальцы защекотали мой чувствительный живот.

— Да, нравится.

Я остановил ее и прижался губами к ее уху.

— Никакого секса, Эли. Ты ждала так долго… не испорть это.

И, мать вашу, мое тело по-прежнему желало ее. Но я имел в виду именно то, что сказал.