Приди ко мне во сне

Он вырвал мешочек из ее рук и разорвал. Кольцо. Прекрасное золотое кольцо, украшенное жемчугом и большим камнем, который сверкал на солнце, как огонь.

Она пыталась забрать кольцо у Хепу, но он только фырчал, держа его высоко над своей головой, чтобы она не могла достать.

– Зачем ты принимаешь подарки, такие дешевые безделушки, от этого простолюдина, этого отребья? – Он бросил кольцо в кусты.

– Хепу! – закричала она. – Пусть проклянет тебя Ка на веки вечные! – Она побежала к тому месту, где упало кольцо, стала на колени и принялась искать, раня руки, в густой траве и переплетении корней.

Что-то сверкнуло в траве, она рванулась туда и наклонилась поближе, чтобы рассмотреть. В это время нога ударила ее сзади, и она полетела далеко в траву, к корням лиан.

– Хепу, ты скорпион! – закричала она.

А в следующий миг услышала мягкое шипение и подняла глаза. Меньше чем в двух локтях, свернувшись клубком, лежала змея. Голова поднята, капюшон расправлен, глазки злобно сверкают.

Она окаменела.

Когда к ней возвратилась способность говорить, она прошептала:

– Хепу, помоги мне,

Он только злобно рассмеялся и запустил ей в голову гранатом.

Кобра ужалила ее.

Она почувствовала острый укол в висок.

Она закричала, и кричала долго и протяжно.

Смертельный яд начал распространяться по ее телу, опаляя все внутри свирепым пламенем и высасывая воздух из груди.

Ее тело задрожало. Задыхаясь, она зашептала молитвы Исиде, но уже знала, что они тщетны.

Она стала клониться набок. Взор затуманился. Она чувствовала, что ее душа отходит.

Сжав в ладони золотого сокола, с последним усилием она прошептала:

– Кнум. О, Кнум, возлюбленный мой. Приди ко мне. Приди ко мне.

Глава 20

Приди ко мне, приди ко мне.

О, мать моя, Исида!

Посмотри, я вижу сейчас то, что далеко от моего пристанища!

Вот я пришла… я найду корни твоих дурных снов и выжгу их огнем.

Я пришла, чтобы изгнать всех злых демонов твоих!

Магическое заклинание против дурных снов, 2000 – 1800 гг. до Рождества Христова

– Кнум! Кнум!

– Да, любовь моя, я здесь.

Мери медленно открыла левый глаз. Скосила его, и сквозь путаницу волос на лице смогла различить только два пятна, голубое и белое. Но сразу же в ее голове вспыхнул ослепительный свет, отозвавшийся болью во всем теле. Она быстро закрыла глаз и попыталась определить источник этой пронзительной боли.

Наверное, кто-то использует мой мозг в качестве мишени для игры в дротики.

Застонав, она попробовала, действует ли рот, и пошевелила языком. Как ни странно, язык действовал и имел вкус, какой, вероятно, имеют опилки на цирковой арене после представления. Она попыталась открыть глаза снова.

– Доброе утро, любовь моя. – Голубое и белое слились в одно, и оно приглушенно прошептало:

– Как ты себя чувствуешь?

– Примерно так же, как выгляжу, наверное, – промямлила она. – Боже, я видела ужасный сон. Меня ужалила змея, и я умирала. И, – она нахмурилась, – потом все кончилось. Остальное я не помню. Сколько сейчас времени? Какой сегодня день?

– Выглядишь ты прекрасно, как всегда. Сейчас только девять, и сегодня четверг. – Он улыбнулся и наклонился поцеловать ее скривившиеся губы.

– М-м-м… – Отвернув лицо, Мери некоторое время лежала тихо, пытаясь вспомнить, что было вчера…

О Боже, нет! Она закрылась одеялом с головой, сунула голову под подушку и застонала. Неужели я соблазняла Рэма? Идиотка!

Ладно, остановись. Подумай о том, с каким лицом ты сейчас покажешься ему. А может быть, не обращать внимания, как будто ничего не было? Да, это самое лучшее. Просто нахально игнорировать факты, и все. Такое всегда действует. Потому что замуж за него я все равно не собираюсь, и не пойду. У этого сумасшедшего египтянина, наверно, уже священник стоит под дверью. Хотя он, кажется, мусульманин. Кто у мусульман вместо нашего священника? Не знаю.

Религия – это еще одна причина, почему отношения между ними не могут сложиться, как того хотелось бы. Мусульмане и методисты исповедуют совершенно несовместимые религиозные системы. Она придерживалась либеральных взглядов, но не настолько.

– Вот тебе кофе и аспирин. Я говорил тебе, шакар, что утром у тебя будет ужасное похмелье.

Она медленно села, подтянув одеяло, чтобы прикрыть наготу, положила в рот аспирин и запила его глотком кофе, который он налил из кофейника. Только теперь перед ней начало появляться более или менее резкое изображение окружающей действительности. Мери увидела, что Рэм свежевыбрит и одет в тонкую голубую рубашку и белоснежные брюки.

– Не люблю людей, которые так говорят.

– Что говорят, любовь моя?

– Что говорят, что говорят! Ничего не говорят. Ты налил мне бренди вместо кофе?

– Конечно.

– Не надо так делать.

– Делать что, любовь моя?

– Насмехаться надо мной. Я терпеть не могу, когда меня опекают.

Рэм улыбнулся: