Приди, рассвет

С ним она вела себя подчеркнуто любезно. С другими была само очарование. Меллиора очень мило разговаривала практически со всеми мужчинами, была деликатна со слугами. Она ехала на своей лошади рядом с Томасом, поддразнивала Гарта по поводу щетины на лице, приколола цветы к волосам сэра Гарри. Вечерами она пела, подыгрывая себе на маленькой арфе, иногда рассказывала легенды и предания. Воины и слуги рассаживались у костра и зачарованно слушали ее. Она умела зажечь и мужчин, и женщин, донести до них свои пафос и страсть. Да, она должна жить на своем любимом острове. Завладеть им без нее – значит обречь себя на кровопролитие.

В первые дни Уорику удавалось обходить Меллиору. Он то и дело оказывался в хвосте обоза, следил за тем, чтобы повозки не застряли в грязи или на трудных участках пути. Порой он готов был выбросить свою дорогостоящую ванну, а также кольчугу, доспехи и прочие военные атрибуты. Если бы он не был на службе у короля.

Но он состоял на королевской службе. И будет снова призван королем, когда Давид решит вновь расширять границы своих владений. Король дал ему время на то, чтобы утвердиться здесь, а потом наверняка призовет снова.

Дни были длинными, ночи казались беспокойными. Каждый раз, разбивая лагерь, люди Уорика сооружали для него и Меллиоры укрытия в лесу. Первой туда входила Меллиора, Уорик прогуливался по лесу, прежде чем присоединиться к ней.

Она спала.

Он лежал без сна. Рядом с ней. Он ни разу ее не тронул. Их всегда разделяло, пусть и небольшое, пространство.

Каждый день он чувствовал, что способен закипеть от гнева. Тем не менее, ему удавалось держать себя в узде. Да и мог ли он срывать на ней свой гнев, если она разговаривала столь ровно и любезно?

Сейчас, стоя на крутом, поросшем травой и омываемом морем утесе, Уорик смотрел на открывшиеся дали.

На первый взгляд все казалось мирным и безмятежным.

Внизу виднелись десятки сельских домиков с заборами, амбарами и конюшнями. Их естественной защитой служили скалы. Там и сям до самого острова тянулись вздымавшиеся ввысь гигантские утесы. Как и на материке, видны были песчаные отмели, густо поросшие травой. А дальше огромная скала поднималась чуть ли не до самого неба, и замок казался частью этой скалы и в то же время частью неба. Высокие башни, кажется, доставали до облаков.

К Уорику подъехал Ангус.

– Я ведь говорил тебе, Уорик: эта земля так же красива, как и твоя жена. Вероятно, и диковата в такой же степени. Во время отлива до острова можно дойти пешком. Зато с южной стороны есть замечательная бухта.

– Никого не видно, – услышал вдруг Уорик и, повернувшись, увидел, что к ним подъехала Меллиора и смотрит на море и Голубой остров.

Уорик нахмурился.

– Спускаются сумерки.

– Но никого не видно! – повторила она.

И тут Уорик увидел дым, поднимающийся над соломенной крышей одного из домов внизу.

– Ангус, предупреди людей, к нам пожаловали гости.

– Гости! – выдохнула Меллиора. – У меня есть вооруженные люди...

– Да, леди, они высыпали на стены замка, вон там, видишь?

Действительно, теперь все увидели, что на парапетах и башнях замка находится множество людей. У северной береговой линии виднелись небольшие лодки. Из дома вышел мужчина в грубо сделанной кольчуге. Он размахивал жезлом и тащил молодую девушку, чьи отчаянные крики долетали даже до вершины утеса.

– Боже мой! – ахнула Меллиора и, прежде чем Уорик понял ее намерение, направила лошадь вниз.

– Меллиора! – крикнул Уорик и бросился вслед за ней. К счастью, ни одна лошадь не могла сравниться по скорости и выносливости с Меркурием. А его жена, выхватив из ножен меч, продолжала нестись вперед. Уорик чертыхнулся, злясь оттого, что ему приходится усмирять жену, когда на его новообретенный дом напали. Но так или иначе, он не позволит ей бросаться на неизвестного врага. Он приказал Ангусу возглавить атаку, а сам пустил Меркурия галопом, чтобы преградить Меллиоре дорогу. Когда он в этом преуспел, Меллиора посмотрела на него как на безумца.

Он видел, что она в ярости. Это еще хуже. Воевать нужно с холодной головой. Меллиора снова попыталась пустить лошадь вперед, однако Уорик пресек эту попытку и заставил жену спешиться.

Слезы отчаяния брызнули из глаз Меллиоры. Она опустилась на землю.

– Уорик...

– Леди, ты знаешь, что я способен одолеть тебя, знаешь и то, что я одолею любого врага, который ломится в твою дверь. Так позволь мне это сделать!

Он поднялся с земли, помог ей встать на ноги, собираясь покинуть ее. Меллиора не была беспомощной, она владела мечом. Это-то его больше всего и пугало.

Он вспрыгнул на Меркурия и посмотрел на жену сверху. Она встретила его взгляд, в ее глазах читалось отчаяние.

– Миледи, позволь мне умереть за тебя! – сказал он и пришпорил своего коня. Уорик успел заметить, что к Меллиоре на небольшой серой кобыле приближалась Джиллиан. Значит, можно оставить жену на ее попечение. Комья грязи и травы летели из-под копыт Меркурия, когда он несся к берегу, где люди Уорика уже схватились врукопашную с небольшой, агрессивно настроенной группой напавших викингов.