Приди, сладкая смерть

В этот день рядом с Бимбо сидел его напарник Ханзи Мунц. Понедельник, этого Ханзи Мунц в жизни не забудет. Не потому, что Бимбо летел с бешеной скоростью по бесконечной Герстхоферштрассе, а потому что… нет, погоди.

Бимбо несся в сторону больницы с убийственной скоростью, включив сирену и мигалку, вовсе не потому, что поспорил с Ханзи Мунцем. Ведь Ханзи Мунц был такой до тошноты правильный, что и на шиллинг спорить бы не стал. Просто Бимбо нужно было забрать донорскую печень в Центральной клинической больнице.

— «Милка»! — проревел вдруг Ханзи Мунц, когда Бимбо на ста двадцати вылетел на Верингерштрассе. — «Милка»!

Это все, что он успел произвнести, прежде чем увидел, как грузовик «Милка» останавливается перед универмагом Шпар, а Бимбо и не думает тормозить и несется на этот грузовик. И хотя Ханзи Мунц знал, что Бимбо не терпит, когда напарник советует ему под руку, он не мог удержаться и предостерег-таки Бимбо. Но со страху он ничего не сумел из себя выдавить, кроме одного слова, — может, потому, что оно с детства знакомо.

И удивительное дело: Бимбо не врезался в грузовик «Милка», и влево в последний момент не принял, и уж тем более не затормозил.

Ухмыляясь во весь рот, он проскочил справа от «Милки», то есть между грузовиком и магазином, по тротуару. И если машина «скорой» в службе спасения шириной два метра, значит, между грузовиком и магазином было, может, двести сантиметров, не больше, и Ханзи Мунц прямо почувствовал, как будто у него справа и слева на руках обдирается кожа, то есть буквально все тело сопереживает краске на машине.

Но этого у Бимбо было не отнять: он так элегантно прошмыгнул между грузовиком «Милка» и универмагом, уж и не знаю как. Еще бы с гулькин хрен — и конец, но все обошлось.

У Ханзи Мунца вырвался, конечно, вздох облегчения. Потому как ему не только из-за содранной краски показалось, что у него с локтей полезла кожа. Это скорее было предчувствие того, что с ним сделает шеф, когда они явятся домой с помятыми боками.

— Молодой с нас шкуру спустит, если мы опять разобьем новый семьсот сороковой.

— Никто и не бьет. — Бимбо все еще ухмылялся, довольный собой, а сам уже шпарил против встречного движения по Верингер-Гюртель. В три ряда навстречу им неслись машины. Но по правильной полосе на другой стороне улицы подъезжать к ЦКБ было бы очень уж солидно.

— А что бы ты стал делать, если бы у грузовика дверь открылась?

— Голову втянул бы.

— Ты и вправду спятил.

— Речь идет о донорской печени, Мунци.

— Если ты так будешь ездить, нам свои собственные органы жертвовать придется. А что бы ты стал делать, если б кто из магазина вышел?

— Никто ведь не вышел.

— Ну а если?

— Значит, ему бы повезло. В наши дни попасть од машину «скорой» службы спасения — большая удача. Уж мы бы его поставили на ноги.

— Ну у тебя и нервы.

— Иди на пенсию, раз тебе нервов не хватает. Езда на «скорой» — это тебе не детская забава.

Ханзи Мунц сообразил, что Бимбо сейчас ничего не хочет слушать, да он и сам был рад, что они все-таки успевают за донорской печенью.

Потому что было без трех пять и они практически уже были на месте. Благодаря операции с выездом на тротуар и на встречную полосу дороги Бимбо определенно выиграл две минуты.

— Вот черт! — выругался Бимбо, когда они были уже у въезда в ЦКБ. Потому как навстречу им, так сказать, скользя по течению, летел семьсот двадцатый, тоже с мигалкой и сиреной.

— Какой хрен ездит сегодня на семьсот двадцатом?

— Да Ланц этот.

— Вот именно.

Бимбо не мог поверить, что Ланц, старая размазня, обставил его в гонке за донорской печенью.

— Еще успеем. — Мунц попытался успокоить Бимбо. Машина толком не остановилась, а Бимбо уже несся как спринтер. Потому как по нечетным дням донорскую печень всегда забирает водитель, а по четным напарник, так уж у Бимбо с Ханзи Мунцем с незапамятных времен повелось, а сегодня был понедельник, 23-е, этого Ханзи Мунц никогда не забудет, даже если проживет сто десять лет, как фрау Зюсенбруннер, которую они две недели назад в последний раз отвезли на занятия для больных Паркинсоном.

От места парковки до ларька с сосисками метров пятнадцать-двадцать. Потому что ларек стоит прямо на газоне, совсем рядом с новым музыкальным павильоном. На пятнадцать метров оставалась целая минута, даже больше, для этого Бимбо вовсе не нужно было так нестись. Два раза по донорской печенке с перцем и сладкой горчицей — времени на заказ в любом случае хватит, ведь ларек закрывается ровно в пять. Потому что в этом вопросе Рози из ларька стоит насмерть: кто успел встать в очередь до пяти, еще свое получит, а после пяти бесполезно.

У Ханзи Мунца уже живот подвело, и теперь он тоже досадовал, что Бимбо пришлось встать за Ланцем. Так что придется смириться с задержкой и подождать, пока он получит свою порцию горячей донорской печени.