Приди в мои сны

Без горничной будет тяжело. И не потому, что Настя такая уж неженка, ничего сама делать не может. А потому, что чемоданы собирала Глашка, а вагон поезда – это незнакомая квартира, и из Трофима горничная не получится. Да и неловко просить его о помощи в некоторых сугубо дамских делах. Но Настя справится. Ей бы только до Перми продержаться, а там бабушка. С бабушкой все станет многим проще. И не надо думать о сложностях, пока они не случились. Даст бог, и обойдется.

– Ты его не сильно? – спросила Настя, просто чтобы отвлечься от нерадостных перспектив.

– Скорее уж он меня, – хмыкнул Трофим. – Крепкий оказался, стервец. – В голосе его послышались одобрительные нотки. Силу, что физическую, что душевную, Трофим уважал. – Щенок же еще, но зубы показывать умеет. Так мне врезал, что я едва продышался. Ну, и я ему, конечно… немного, для порядку. Я ведь не знал, что он такой.

– Какой? – спросила Настя. Ей хотелось знать, какой он человек – Виктор Андреевич Серов. Образованный, сильный, молодой, коль Трофим обозвал его щенком. Пьет вино, дерется, между делом спасает слепых девиц он неминуемой погибели. А еще какой?

Трофим долго не отвечал, сопел, кашлял, Настя даже решила, что он и не ответит. Бывало с ним и такое, но он все же заговорил:

– Я, Настасья Алексеевна, человек простой, необразованный, но батюшка ваш, земля ему пухом, говаривал, что гнильцу я нутром чую и в людях разбираюсь.

Папа тоже в людях разбирался, потому и оставил при себе денщика даже после отставки. И все эти годы Трофим служил ему верой и правдой и предан оставался до последнего, когда многие другие отвернулись.

– Ты хороший человек, Трофим, – сказала Настя и улыбнулась благодарно.

– Вот и он хороший. Молодой, горячий, но без гнили. Не такой, как этот…

– Трофим… – взмолилась Настя. – Я прошу тебя, не вспоминай.

– А и верно! Нечего всякую падаль вспоминать. Жалко только, что вы тогда, Настасья Алексеевна, не позволили мне ему бока намять.

– Он и того не стоит, – сказала она твердо и тут же спросила: – Мы не опоздаем?

– Если вы больше теряться не удумаете, то не опоздаем, – проворчал Трофим, но совсем не зло.

* * *

– Все-таки нам несказанно повезло! – Август водил толстым пальцем по карте.

Они с Игнатом сидели в наскоро сколоченном домике, который служил Бергу рабочим кабинетом, когда он задерживался на острове. В остальное время в домике жили охранники из числа злотниковских головорезов, и такое вынужденное соседство не нравилось обеим сторонам. Поэтому Август мечтал поскорее достроить маяк и перенести свой кабинет туда. Но приоритетным для Злотникова был дом, а не маяк.

– Определенно повезло! – Август аккуратно сложил карту, посмотрел на Игната.

Тот не стал ни о чем расспрашивать, знал, что Берг и сам все расскажет, не в его манере долго хранить молчание.

– Я ни про пещеры, ни про подземные ходы не ведал, а дом спроектировал так, что ничего, считай, и переделывать не надо. А маяк, Игнат, так и вовсе оказался прямо над одной из пещер. И знаешь, – он хитро сощурился, – их можно соединить.

– Что соединить? – Игнат правил подаренный Кайсы нож. С ножом он теперь не расставался и навыки свои оттачивал при каждом удобном случае.

– Дом и маяк. – Август разложил на столе план, провел пальцем от маяка до замка. – Тут есть уже готовый подземный ход, возможно, его нужно будет немного укрепить.

Игнат отложил нож, посмотрел на Августа очень внимательно, сказал:

– Надо его найти. Говорите, вход должен быть где-то в маячной башне?

Август кивнул.

– Думаю, под одним из камней. Там есть один такой, плоский. Я его не убирал, думал, полы настелим и закроем его. Больно уж он тяжелый, чтобы его туда-сюда таскать.

– Мы не будем его таскать. Мы его просто сдвинем.

– Без помощи не сдвинем. – Август покачал головой. – А посторонних ты, я думаю, в это дело посвящать не намерен.

– Нас троих хватит. Позовем Кайсы, сделаем лебедку. Если понадобится, я сниму браслет.

– Не надо! – Август замахал на него руками. – Не нужно ничего снимать. С лебедкой управимся. Скажи лучше, что делать с охранниками?

– Они последнее время почти каждую ночь напиваются пьяными. А если в их пойло подмешать какой-нибудь порошок…

– Есть у нас капли. Дуне доктор прописывал от бессонницы. Если надо, я принесу.

– Надо.

– А что ты задумал, Игнат? – спросил Август шепотом.

Он и сам толком не знал, что. Просто то, что задумал раньше, все не складывалось. Никак. Злотников словно что-то почуял, уехал с Мари за границу и, со слов приказчика, возвращаться до весны в Чернокаменск не собирался. Но за стройкой следил строго, даже на расстоянии, и следующим летом уже рассчитывал въехать в новый дом. Поэтому за остаток лета, осень и зиму сделать им на острове предстояло очень много. И для Злотникова, и для себя.