Приди, весна

Испытывая необычайный подъем, какого не ощущал уже несколько лет, Бак натянул куртку и снял со стены над камином висевшее там ружье. После чего, накинув на голову капюшон, вышел из дома, горя нетерпением поскорее сесть на лошадь и отправиться в горы на охоту. Где-то в окрестностях бродила дикая кошка, и он намеревался ее подстрелить. Шкура должна принести хорошие деньги. Семейный человек обязан содержать свою семью, и именно этим он и собирался сейчас заняться. Возможно ее новая жизнь будет и не совсем такой, к какой Анника привыкла, но он готов был дать ей все, что только будет в его силах.

Со страхом он вспомнил, что вчера едва не признался ей в своей мечте. Она чуть не заставила его рассказать, как сильно ему хотелось когда – то стать врачом. Он подумал о ее безумном предложении. Все это, конечно, было полнейшим идиотизмом, поскольку у него никогда не хватит денег, чтобы учиться несколько лет в медицинском колледже да еще и содержать при этом Баттонз. Так что о врачебной карьере не было смысла даже мечтать.

Чернильное небо начало сереть, когда он сел на лошадь. Сегодня вечером, решил про себя Бак, по возвращении домой, он опустится перед Анникой на колено и попросит ее руки как надо – без всяких там требований и ультиматумов. Он пообещает ей сделать ее жизнь здесь, в долине, настолько прекрасной, насколько это только было возможно, и поклянется лелеять и холить ее до конца своих дней.

Да, он подождет до вечера и тогда попытается снова ее переубедить. И на этот раз он прибегнет в первую очередь к помощи слов, а не своего тела.

Анника напевая скребла стол щеткой, которую обнаружила в ящике под кухонной скамьей. Мыльная пена покрывала всю столешницу, капая вниз на земляной пол. На мгновение у нее мелькнула мысль, что, пожалуй, она только еще больше развезла грязь, но таким облегчением было заняться каким-то новым делом, в особенности после того разочарования, какое она почувствовала, когда проснувшись поняла, что Бак ушел.

Прошлая ночь не поддавалась никакому описанию. Настоящее путешествие на небеса и обратно. Но между ними так ничего и не было решено, а теперь он сбежал, дабы, как всякий мужчина на его месте, избегнуть выяснения отношений. Вот так и Кейс сбежал из Бостона после ссоры с родителями, подумала Анника и, энергично орудуя щеткой, дала себе слово заставить брата сказать ей о причине трещины в отношениях с родителями, как только увидит его снова.

А увидит она его, только если отправится в Шайенн. Сердце ее разрывалось на части при мысли, что ей придется расстаться с Баком.

Может, ей все-таки удастся привыкнуть к жизни в этом забытом Богом уголке? Будет ли она скучать по прежней жизни или их с Баком любовь вознаградит ее за все понесенные ею потери?

Вспомнив, с какой нежностью обнимал ее Бак прошлой ночью, она вдруг подумала о соединившей их страсти, как о своего рода причащении, вальсе без слов, который вознес ее к самым звездам и даже выше.

Как-то в разговоре с ней Бак сказал, что не знает ни одной песни, но она ему не поверила. Песни жили у него в душе, и их отзвуки нашли отклик в ее сердце.

Бейби-Баттонз гремела банкой с пуговицами в своей кроватке, но сегодня даже это нескончаемое громыхание не раздражало Аннику. Ничто ее не раздражало. Да и как могло ее что-либо раздражать, когда она чувствовала такую легкость во всем теле, что, казалось, еще мгновение, и она взлетит?

Анника склонилась над столом и, постаравшись выбросить из головы все мысли о том, чего она была лишена здесь, в Блу-Крик, сосредоточилась на преимуществах, какие приобрела, попав сюда. Вне всякого сомнения теперь она была намного более независима, чем когда-либо прежде в Бостоне, где родители всячески ограждали ее от всех трудностей, а общество ограничивало четкими рамками поведение незамужних женщин ее круга. Здесь же, в горах, она стала взрослой и к ней относились, как к таковой. Она была здесь с Баком на равных. За то короткое время, что она прожила с ним, ей пришлось взять на себя большую долю ответственности и справиться с большими трудностями, чем за все ее двадцать лет жизни вместе взятых. Если она возвратится в Бостон, подумала Анника, надо будет сразу же дать Ричарду ясно понять, что надежд на примирение между ними нет, поскольку она не собирается более изображать из себя невинную простодушную девицу.

Она выпрямилась и потянулась. Приятно было чувствовать себя в чем-то полезной, особенно при том, что Баку приходилось о столь многом заботиться прежде самому. Интересно, как он умудрялся со всем справляться до того, как она здесь появилась? Он не только охотился и занимался выделкой шкур, но и убирал снег, носил воду, производил ремонт в доме, прибирался, готовил еду и заботился о лошадях и мулах. Не говоря уже о том, что растил Бейби-Баттонз. Анника почувствовала откровенное удовлетворение, что может хоть немного облегчить его жизнь. Ее стряпня, разумеется, оставляла желать лучшего, но ведь у себя дома, в Бостоне, где у них была кухарка, она вообще никогда не готовила.