Придорожная трава

– Видишь ли, они ничего не создают, в отличие от меня. То, что делаю я, можно потрогать руками. Между прочим, у меня есть спичечная модель твоего дома. Точная копия, только маленькая. Хочешь?

– Хочу.

– Я принесу. Я делаю модели всех домов, которые рублю.

– Зачем?

– Ну… просто. Это же здорово, иметь модель своего дома.

Она пожала плечами, но ничего не ответила. Не поняла.

– Я скоро возненавижу этот дом! – наконец прошипела она, – разве в нем можно находиться?

– Дом можно разобрать и перевезти в другое место. Если хочешь, я сам его разберу и соберу потом?

– Не надо. Я никуда отсюда не собираюсь уезжать! – в ее голосе появились властные и требовательные нотки. Похоже, она постепенно приходила в себя. Удивительная женщина. Другая бы еще три дня лежала в постели с мокрым полотенцем на голове.

– Ты мне не веришь? Неужели тебе мало доказательств?

– Доказательств чего? – ее голос совсем окреп, и сжиматься в комок она перестала.

– Что Долина хочет убить тебя.

Вероника вздрогнула и непроизвольно сжала его руку.

– Да? А может быть, это вовсе не долина? Кто рубил этот проклятый дом?

– Ну, люстры я не вешал, можешь быть уверена, – усмехнулся Илья.

– Почему вообще она упала? Может быть, под ней опять подгнила балка?

– Нет. У нее порвался трос. Я даже вижу его лопнувший конец, посмотри, – Илья указал пальцем на люстру.

Веронику передернуло несколько раз, и она опять тесно прислонилась к его плечу так, что его рука оказалась лежащей на ее груди. Он вздрогнул, настолько это оказалось волнующим – нет, она не монстр, она темпераментная, чувственная женщина, и удивительно красивая при этом. Ее тело живет отдельно от ее принципов, оно не может не видеть в нем мужчину.

Люстра, лежащая посреди комнаты, выглядела гораздо внушительней, чем под потолком. Вокруг блестели острые мелкие осколки лампочек. Вероника как будто опомнилась и слегка отстранилась.

– В это невозможно поверить! Неужели все сговорились, чтобы только мне не жилось здесь спокойно?

– Ну, не совсем так. Никто, конечно, не сговаривался. И трос этот должен выдерживать вес раза в четыре больший, чем эта люстра.

– Почему же он тогда порвался? Может быть, его кто-нибудь подпилил? – она немного отодвинулась от Ильи и посмотрела ему в лицо.

– Интересно, кто? А главное – когда? – фыркнул он.

– Да когда угодно! – Вероника небрежно повела плечом, сбрасывая его руку и начала подниматься с ковра на ноги, – вы же зашли сюда совершенно спокойно. Если бы я была в кабинете, могли бы сделать здесь все, что захотите.

– Я не заходил сюда. И зачем мне это нужно?

– А я не знаю, зачем вам это нужно! И зачем вам нужно было пугать бедную женщину, и отговаривать ее мужа от покупки участка, я тоже не понимаю!

Теперь она стояла над ним, уперев руки в боки, и лицо ее постепенно теряло очарование испуга и беспомощности, а Илья продолжал сидеть на полу, глядя на нее снизу вверх.

– Я же говорю, здесь нельзя жить.

– А вам-то что за дело, смогут они тут жить или нет? Вы что, альтруист? Вам чужая жизнь важнее собственной?

– Нет, наверное… Просто, нельзя же… Они же не знают, что им здесь угрожает…

– Они бы разобрались сами, без вас! И я не очень-то верю, что у вас нет никаких мотивов для такого поведения. Вы пришли сюда именно тогда, когда свалилась эта злосчастная люстра, как будто знали, что она должна упасть!

– Я не знал. Я просто чувствовал, как что-то должно случиться.

– Значит, чувствовали?

– Даже если предположить, что это я подпилил трос, то как я мог рассчитать время, когда он не выдержит? – Илья подумал, что надо бы встать, но никак не мог выбрать подходящего для этого момента.

– А я не знаю, как! Вы же инженер по образованию, кто вас знает, можно это рассчитать или нет!

– Да поверьте, я не стал бы этого делать! – Илья попытался не повышать голоса. Если он сейчас встанет, то она примет это, как новый вызов.

– Значит, рассчитать все-таки можно?

– Нельзя, это нереально.

– Да я не верю ни одному вашему слову! Вы ненормальный, совершенно ненормальный! Я не знаю, что происходит в вашей больной голове, и знать не хочу! И что вы расселись здесь? Что вы здесь делаете?

Илья рывком поднялся на ноги. Нет, всему есть предел, и его терпению тоже.

– Вас кто-нибудь сюда звал? Зачем вы вообще приходили? – продолжала Вероника, пока он шел через гостиную к выходу.

Он обернулся в дверях:

– Считайте, что я приходил не дать люстре упасть вам на голову.

– И если вы еще хоть раз подойдете к кому-нибудь из покупателей…

Илья хлопнул дверью и не услышал, что ему за это будет.

Едва дверь за плотником захлопнулась, Ника бегом бросилась в свою спальню, упала на кровать и расплакалась снова. Как она будет жить здесь после этого? Мало было раздавленного кота, мало изматывающих ночных кошмаров и нехороших предчувствий друзей и знакомых? Если в городе кто-нибудь узнает о падении люстры, Алексей точно не продаст ни одного участка. Их и так никто не хочет покупать! Да еще этот наглый плотник суется со своими дурацкими советами!