Придорожная трава

Илья не слушал его. Долина может исчезнуть… Что нового он услышал от Печника? Ничего. Он всегда об этом догадывался. Но никогда об этом не задумывался, не хотел. И все же… молочная река, качавшая его на руках, перестанет быть рекой. Лес, исцеляющий раны и уносящий тоску, перестанет быть лесом. Что с того? Илья прожил сорок лет и никогда бы не узнал о Долине, если бы судьба случайно не занесла его сюда. Почему ее гибель колет сердце? Почему для него это кажется похожим на собственную смерть?

- Потому что это место завладело тобой, как владело всеми своими стражами, - ответил Печник на его немой вопрос, - потому что ты его часть. Часть не сможет жить без целого. Твоя жизнь связана с нашей в единый узелок. Мы окажемся внизу, ты останешься здесь, но я не знаю, кому из нас будет хуже. У нас останется надежда вырваться оттуда, а что останется у тебя?

- Может быть, я?

- Нет, - Печник помотал головой, - ты собой уже не будешь. Это не под силу человеку, если он остается один. Можешь на это не рассчитывать. У тебя есть только одно преимущество перед нами: ты смертен. Может быть, за порогом могилы тебя ожидает освобождение.

Илья пожал плечами - сомнительное утешение.

- Не больно ли мрачный разговор у нас получается? - улыбнулся Печник. - Мы нисколько не сомневаемся в тебе и в силе Долины.

- Наверное, не стоит переоценивать мои силы?

- Ты сделаешь все, что сможешь, а этого будет достаточно. - Печник снова улыбнулся. - Теперь ты понимаешь, страж Долины, что ты для нас? Эти люди, которые пришли сюда, конечно, способны на все, но у них осталось не так много времени. Купалу им не пережить.

Илья опустил голову:

- Вы хотите убить их?

- Мы слишком хорошо знаем, какой ценой заплатим за убийство. Мы, неживущие, редко убиваем, мы обычно забираем к себе, а это не совсем то. Только этих людей мы к себе забирать не станем. Похоже, и водяной отказался от этой мысли.

- Чем же Вероника вам так не угодила? - усмехнулся Илья.

- Она не понимает, что такое Гармония и Справедливость. А без этого приходить в нижний мир нельзя.

Илья недоверчиво глянул на сморщенное личико Печника:

- Не чересчур ли это сложно для людей вообще? Не так уж много я знаю тех, кто всерьез задумывался над этим.

- А об этом не надо задумываться, это или есть, или нет, - немедленно ответил Печник. - Наверное, поэтому мы так боимся этих людей и ненавидим их.

- Но ведь вы едва не убили тех четверых юнцов, которые имели неосторожность всего лишь помять мне пару ребер. Не чрезмерно ли они заплатили за свою глупую жестокость?

- Сила Долины слепа. Она только отвечает ударом на удар. А мы, кстати, не имеем к этому ни малейшего отношения. Ты ее часть, она всего лишь защищается. В самую короткую ночь она прозреет. И тогда вся ее сила обрушится на непрошеных гостей. Мы не жаждем ничьей смерти, мы хотим, чтобы гости ушли. Мы даем им время, рискуя собой и Долиной. Но Купалу им не пережить, потому что Долина, в отличие от нас, не боится испачкать руки. Главное, чтобы они не успели нанести удара первыми. До Купалы еще одиннадцать дней.

- Это не так уж много, - Илья пожал плечами. - И потом, что они могут сделать?

- Убеди их уйти, мы не хотим их смерти, мы не хотим войны, мы хотим только покоя. Я знаю, что тебе против них не устоять. Не ссорься с ними по пустякам, попробуй их убедить.

Илья покачал головой:

- Они не станут меня слушать. Они мне не верят. Они вложили сюда деньги, и эти деньги держат их крепче, чем желание жить.

- Тогда они умрут, - пожал плечами Печник.

Алексей примчался на следующее утро, услышав от Ники рассказ о разрушениях в столовой. Жучки за ночь расползлись или разлетелись, во всяком случае, Ника не встретила ни одного. Вместо паркета пол покрывала сырая труха, а посредине зияла огромная дыра, в которую провалился стол. Алексей осмотрел безобразие с порога, но побоялся войти внутрь и немедленно вызвал бригаду, чтобы настелить хотя бы черный пол. Хорошо, что в кухню можно было пройти не только через столовую, но и с улицы и из прихожей.

Он, разумеется, не поверил в мохнатого монстра - спасибо, что на этот раз не стал смеяться. Ника рассказала ему о произошедшем с мальчишками, которые пытались поучить плотника уму-разуму, но и к этому Алексей отнесся равнодушно, объяснив ей, что образ жизни молодых людей располагал к подобному исходу. На мосту висит табличка, нырять с него запрещено.

Ника не ждала от него другой реакции, она полночи думала о словах чудовища: «Вас обоих предупреждали о том, что нельзя трогать хозяина избушки». Обоих! Значит, Алексей знал, что плотник опасен, знал! И боялся. Поэтому и избушку толком не смогли сжечь, и проучить плотника он послал подростков, а не тех, кто раз и навсегда объяснит этому упрямцу, как себя надо вести. Наверное, Алексей и сам не ожидал от мальчишек такого усердия.

Что теперь будет с ней и с детьми, если муж и отец не в состоянии их защитить?

- Алеша, я думаю, нам с девочками надо уехать отсюда, - сказала она, когда он уже собирался садиться в машину, - здесь оставаться опасно. Я не боюсь за свою жизнь, но рисковать здоровьем детей я не намерена.