Придорожная трава

Ирина тряхнула головой, но все равно не смогла избавиться от навязчивого взгляда. Он жег ей спину, мешал думать, ей хотелось стряхнуть его с себя, как паука, ползущего по одежде, и она раза два так и сделала - машинально. И хотя они удалялись от въезда в «Долину» и деревья скрыли лачугу из виду, взгляд все равно никуда не исчезал, и Ирина догадывалась, что избавиться от него она не сможет, даже если зароется в землю. Мысль о том, что лачуга ползет за ней, прячась за деревьями, заставила ее похолодеть.

Муж и менеджер беседовали увлеченно и горячо, когда подошли к недостроенному дому, но Ирина не слушала их разговора. Ей хотелось только одного - немедленно покинуть это место. Здесь пахнет болотом, здесь холодно и сыро, здесь на голову падают потолки, здесь дома наблюдают за тобой из-за деревьев, здесь под ноги кидаются больные животные. Бежать, бежать немедленно!

Ирина на секунду представила, как она садится в машину, а машина не заводится, и почувствовала себя героиней фильма ужасов. Паника подкатила к горлу, как недавно в доме.

- Мне здесь не нравится, - сдержанно сообщила она мужу.

- Погоди, - отмахнулся он. Они обошли сруб и увидели человека с топором, колдовавшего над толстенным бревном. Человек был одет в спортивные штаны с пузырями на коленках и вытянутую грязную майку, однако когда он выпрямился навстречу гостям, Ирина почувствовала к нему расположение и симпатию. Его взгляд скользнул по лицу Ирины, и она заметила, как глаза его стали встревоженными и сочувствующими, будто он сразу разгадал ее страхи.

- День добрый, - поздоровался муж. - Так это непосредственно вы рубите эти чудесные дома?

Человек неуверенно кивнул и ответил:

- Я делаю только срубы. Фундамент, кровля и отделка - это не по моей части.

- Ну, кровлю у нас все умеют делать, - подмигнул ему муж, - а вот такие срубы я вижу в первый раз.

Человек снова пожал плечами, но нисколько не удивился, будто привык слышать подобные комплименты в свой адрес.

- А если я захочу построить такой же дом, срубите его мне?

- Срублю, - ответил человек, - только не здесь.

- Почему же не здесь? - опешил муж.

- Здесь жить нельзя, это плохое место, - просто сказал плотник. На этот раз он не пожимал плечами и не сомневался в том, что говорил.

- Ты… ты… - задохнулся Андрей, - ты чего несешь?

- Я сказал то, что есть, - человек нисколько не смутился.

И Ирине захотелось закричать вслед за ним, что он прав, здесь нельзя жить, и она никогда не согласится еще раз приехать сюда, не то что поселиться! Что надо немедленно бежать отсюда, пока не случилось чего-нибудь непоправимого!

- Да ты понимаешь, что делаешь? - Андрей выставил вперед грудь и воинственно пошел на плотника. Это было смешно - человек, державший в руке тяжелый топор легко, словно дирижерскую палочку, явно мог за себя постоять.

- Погоди-ка, - остановил Андрея муж. - Вы разберетесь, когда я уеду. Ну-ка объясни мне, что это ты имеешь в виду?

- Да что он может иметь в виду, он же простой работяга здесь, кого вы слушаете! - менеджер чуть не сорвался на визг.

Плотник глянул на него спокойно, поднял и опустил брови, как будто удивился такой эмоциональности, и спросил:

- Неужели вы сами не видите? Долина не пустит сюда никого. Разве вы не чувствуете, как кто-то на вас смотрит? И смотрит, между прочим, вовсе не по-доброму.

И паника Ирины в итоге прорвалась сквозь умение держать себя в руках, выплеснулась наружу и понесла ее на неведомую стезю - истерику.

- Да, я чувствую! Это плохое, плохое, плохое место! Я хочу уйти, немедленно, заберите меня отсюда, скорей, Саша, пойдем отсюда! Я умоляю, я больше не могу здесь находиться! Ну что же ты стоишь, тебе же сказали, что здесь жить нельзя, что еще тебе надо, каких объяснений?

Слезы хлынули из глаз, рыдания сдавили горло, и дальше она смогла издавать только нечленораздельные звуки - про кота, про живые дома, про болотный запах. Ноги подогнулись сами собой, и она опустилась в пахучие опилки, толстым слоем покрывшие землю, и согнулась, пытаясь спрятаться от невыносимого взгляда, сжаться в комок, слиться с окружающим ландшафтом.

- Что же вы стоите, - услышала она голос плотника, - вы что, не видите? Ей же плохо. Сейчас, я воды принесу.

- Вы думаете, это серьезно? - недовольно спросил муж.

- Не знаю. Но она плачет…

- Но я хотел поговорить с вами о домах…

- Давайте уведем ее отсюда и поговорим где-нибудь в другом месте. Может быть, не стоит сегодня? Я оставлю вам телефон.

Ирина схватилась за руку плотника, сидевшего рядом на корточках и державшего пластиковую бутылку с водой перед ее носом.

- Я сама, я могу сама, - она оттолкнулась от его руки, пытаясь подняться, - только скорей, пожалуйста, скорей отсюда…

Андрей, рассерженный и раздраженный, сохранил лицо и взял ее под руку с другой стороны; плотника в сторону отодвинул муж и, на ее счастье, повел Ирину к машине.

Возле черной лачуги ей снова стало невыносимо страшно, и она закричала и забилась. Андрей попытался ее удержать, а муж, наоборот, оттолкнул в испуге.