Придумано в СССР

Как и подобает настоящему мужчине, он ответил сразу, не думая:

– Конечно!

– Тогда снимите кольцо с руки вашей бывшей супруги и бросьте его на это серебряное блюдечко.

Кольцо не снималось. От бесконечных стирок, мытья посуды, уборок квартиры пальцы за годы изменились. Особенно в суставах. Кто-то из гостей пошутил: мол, ничего страшного, волнуется, всё-таки в первый раз снимает, ещё научится!

Наконец кольцо звонко упало на серебряное блюдечко. Рядом послушно легло его кольцо. Очарованные моментом этого долгожданного таинства, гости дружно зааплодировали. Чувствовалось, что многие из них завидовали. От имени государства жрица торжественно объявила их брак расторгнутым навсегда.

Когда выходили из зала, оркестр играл Марш Мендельсона в миноре. В соседней комнате пили шампанское, били бокалы и рвали фотографии. Особенно быстро рвал их местный фотограф.

После ЗАГСа кавалькада машин двинулась по городу. В воскресенье улицы были пусты. Даже солнышко, казалось, улыбается. На душе у обоих было так легко и радостно, что им вдруг в последний раз захотелось взглянуть на те улицы, по которым вместе гуляли ещё до свадьбы, на магазины, где в первые годы супружеской жизни покупали всё для новой квартиры.

Долго смотрели на город с Ленинских гор.

– Ты такая красивая сегодня! – искренне восхитился он. – Это платье, оно так тебе идёт!

– А я никогда не думала, что ты можешь быть таким весёлым, предупредительным и заботливым, как сегодня! – Она улыбнулась и поправила руками разметавшуюся от ветра вчерашнюю трёхчасовую причёску, из-за которой ночью ей пришлось спать сидя.

Дома их уже ждали накрытые столы.

Первый тост по традиции говорили свидетели:

– Молодцы, что решились! Наперекор всем условностям…

Они ведь и впрямь холодно жили в последнее время. Его ничего не интересовало, кроме своей работы. За четыре последних года всего три раза сходили в театр. Но билетов не достали. Два раза были в прачечной. Но им там нагрубили. Дома он всегда чувствовал себя одиноким, а у неё не было времени скрасить его одиночество. После работы она крутилась по хозяйству, ходила при нём непричёсанной, в стоптанных тапочках и заношенном халате. Чтобы не раздражаться, он и вовсе перестал замечать её, словно она постоянно была при нём в шапке-невидимке.

…Тост был долгим и обстоятельным. После него гости громко кричали «Сладко!». Женщины с завистью смотрели на неё – как она смогла, несмотря на такое долгое замужество – девять лет, сохранить свежесть и красоту? Мужчины не менее завидовали ему: молод, а уже свободен! Под дружеские продолжительные аплодисменты они по-товарищески пожали друг другу руки.

– У тебя потрясающие духи! – сказал он, подливая ей шампанское после рукопожатия. – Новые?

– Да нет… Просто раньше не душилась, повода не было.

– Кто-то подарил? – как можно более безразличным тоном поинтересовался он.

– С аванса купила. Мне три года назад зарплату повысили…

Она заботливо положила ему в тарелку две тарталетки.

– Попробуй. Этот рецепт я изобрела сама, когда мы с подругами праздновали защиту моей диссертации.

– Какой диссертации?! – Его глаза стали больше, чем тарталетки, положенные на тарелку.

– Кандидатскую! Разве я тебе не говорила? Да ты попробуй тарталетки-то.

– Ты кандидат наук?!

– Давно уж. Я, между прочим, докторскую писать начала.

Тарталетка выпала из рук и шлёпнулась на пол по закону тарталетки – паштетом вниз.

Их разговор прервал его отец тостом, который был обращён к её матери:

– Наконец-то я никогда больше не увижу вас в своем доме! Какое счастье!

Развеселившиеся гости им тоже кричали «Сладко!», и они на радостях жали друг другу руки гораздо дольше своих детей. И даже впервые обнялись.

– Надо же, какая ты молодец! – Он снова подлил ей шампанского. – Слушай, а давай потанцуем, а?

Тамада распоясался окончательно и, увидев, что они идут танцевать, объявил прощальный танец. Но они его не слышали, как и завистливого шепотка гостей:

– Витёк, Витёк… Да оторвись ты, слышь, от салата! Смотри, а она ведь ещё ничего? Долго в девках не засидится!

Витёк посмотрел на свою жену с гораздо меньшим восхищением, чем только что смотрел на салат:

– А может, и нам так же?

– Ты чего? Салата объелся?

Вернувшись после танца на свои места, распалённые вином и воспоминаниями, они разговорились о том, какие планы у каждого на будущее. Со смехом отметили, что мечтают примерно об одном и том же. Это показалось им забавным, и они с шампанским вышли на балкон.

– Какой сегодня замечательный день! – сказала она, продолжая руками следить за причёской.

– Мне давно не было так хорошо!

Расходились гости поздно, на прощание снова кричали «Сладко!», хохотали до колик. Благодарили за чудесный вечер, забирали подарки, подаренные к свадьбе. Желали хорошей последней брачной ночи.

– Ну, ты довольна? – спросил он, когда они остались одни среди груды немытой посуды.

– Очень! Сегодня был лучший день в моей жизни! – Она поднялась на цыпочки и дружески чмокнула его в щёку.

От этого поцелуя он осмелел и обнял её.

– Ты что?! – Она решительно отстранилась. – Зачем тебе всё это?

– Ты это… Ты… потрясающая!