Придворные отморозки

— Я утверждал другое, а именно, что там никогда не был, а это две большие разницы!

— Вы правы, Дмитрий Петрович! Но не кажется ли вам, что действия против Петрова слишком радикальны и преждевременны? Ведь его будут искать! А он только что поступил на службу к вам. И тут же исчез?

— Ну и что в этом опасного? Напротив, это мой козырь!

— Извините, не понял?

— Для чего мне убирать человека, которого я только что принял на работу? Не за старые ли дела кто-то рассчитался с бывшим следователем прокуратуры?

— Что же, логично!

— Тогда, Сережа, иди работай! И смотри вокруг, ничего не пропускай. Времена наступили тяжелые!

— Прорвемся, брат! — давая понять, что знает границы официального статуса, но помнит и о родственных узах, подвел итог разговору Рудаков.

Ничего этого Хованский не слышал, он в это время напряженно думал.

Для чего дорогому тестюшке понадобился какой-то там бывший подполковник спецназа, мужик уже в возрасте, к тому же опустившийся пьяница? Уж не для того ли, чтоб привести его в форму и использовать в поисках Вики? Эту информацию нужно проверить и сообщить кому надо. Хотя Хованский считал затею Вишнякова насчет Астафьева пустой затеей, но не считаться с ней не мог. Слишком хитер и коварен его ближайший родственничек. Он ничего не станет делать впустую. Следовательно, у него есть план, и его обязан знать Хованский!

Эдуард Геннадьевич спрятал в кейсе сделанный под радиоприемник прибор дистанционного прослушивания, подошел к бару, налил в бокал импортного вермута и, глядя в окно, медленными глотками начал потягивать сладковатый напиток.

Егор проснулся, когда за окном начало темнеть. Хомяк так и не приходил, что было очень странно. Не знал, да и не мог знать Астафьев, что его гонца с бутылкой самогона, добытого на похмелку, возле собственного подъезда перехватил участковый инспектор. И остаток дня держал в отделе, выполняя просьбу своей хорошей знакомой Галины Астафьевой.

Егор встал. Голова трещала, но тошноты не было. Как не было и того, что сняло бы эту боль, — в квартире не было ни капли спиртного. Придется идти самому! Но в таком виде? Он выглянул в окно. Возле подъезда на лавках никого. Уже легче! До ближайшего магазина метров триста. Еще немного, и он пойдет! Хоть и кружилась голова и тело отчаянно тряслось, ничего, он дойдет, надо дойти, чтобы вновь ненадолго привести себя в порядок. Тем более деньги на пойло и не на один день благодаря наивности Галины у него были!

Подождав еще с полчаса, он собрался уже уходить, когда раздался телефонный звонок. Егор сразу даже и не смог определить, откуда исходит трель, так как телефоном не пользовался уже достаточно долго, чтобы забыть, где тот вообще находится. Он нашел телефон, поднял трубку.

Может, Хомяк пробивается откуда-то?

— Алло!

— Егор?

— Ну? — осторожно, не узнав голоса собеседника, вопросом на вопрос ответил Астафьев.

— Не узнал?

— Нет!

— Кулагин Владимир! Не помнишь такого?

— Вовка? Ты откуда взялся? — одновременно удивленно и обрадованно воскликнул Егор.

Звонил бывший одноклассник, сосед по парте в последние два года обучения в школе.

— Да вот, взялся! Может, встретимся, если, конечно, это удобно в столь поздний час?

— Встретимся?

Астафьев представил, как он примет дорогого гостя в своей разрушенной, грязной, пустой квартире, и ответил:

— В принципе, можем, Вова! Только давай завтра, часов в десять поутру? В парке, у прудов, возле «Чертова колеса»? А? Там и кафешка есть…

— В десять утра? А ты что, не работаешь?

— У меня отпуск, — солгал Егор.

— Понятно! К себе, значит, не приглашаешь, а я, честно говоря, думал на первое время у тебя поселиться — слышал, один ты сейчас!

— Володь, на сегодня у тебя есть где перекантоваться?

— Да нет, Егор, ты не подумай, я не из-за жилья позвонил. Просто увидеться захотелось после стольких лет. Хата — это так, к слову, я могу и в гостинице пожить, временно.

— Никаких гостиниц, но мне надо тебе кое-что объяснить перед тем, как пригласить к себе. Поэтому, если ты свободен, давай завтра у «Чертова колеса»? Или сам назначь место и время встречи, для меня все сгодится. А вот после встречи ты сам и решишь, ко мне перебираться, чему я только был бы рад, или все же оставаться в гостинице.

— Чего ты, Егор, мутишь?

— Слушай, а ты в Москве чего, в командировке?

— Нет, переведен на повышение!

— А-а! Продолжаешь служить? Ты же у нас, если не путаю, комитетчик?

— Да, Егор, все продолжаю служить, но подробности при встрече, твои условия меня вполне устраивают!

— Значит, договорились, и до завтра, а то мне тут выйти срочно надо.

— Договорились, Егор.

— До встречи, Володь. Побежал я. Дела, будь они неладны!

Егор вышел в подъезд и тут же столкнулся с соседкой напротив, одинокой женщиной, единственным, наверное, человеком в подъезде, кто еще относился к нему без пренебрежения.

Первым поздоровался Егор:

— Привет, Нина.

— Здравствуй, Егор. Господи, на кого ты стал похож? Запил?

— Диагноз поставлен точно!

— Зря ты это! Пьянкой от проблем не уйдешь!

— Знаю, Нина, все я знаю и понимаю, но давай не будем об этом? Прошу тебя, не читай мне нотаций, без них тошно!