Придворный. Отставник

– Ваше преосвященство, наверное, вы в курсе, что мне дом судейского отписали. Так вот, случайно я малый чулан нашел. А там папки, папки, папки… По молодости любопытно стало, прочитал бумаги. Знаете, про разные мерзости и непотребства в них написано. Ладно бы про воров и взяточников, так есть про шулеров, развратников всех мастей, знаете, даже, стыдно сказать… про мужеложцев.

– Что вы говорите! Ах! Есть же грешники на свете!

– По мелкости пакостников его величеству неудобно докладывать. Не пристало ему на мелочи распыляться, да и все едино государь кому другому разобраться прикажет.

– Верно замечено!

– А вот если в полицию отдать, так толку не будет, разве разразится скандал. Доказательств нет, только что на бумаге написано. Правда ли, нет – кто знает? Да и… Про некоторых полицейских там тоже есть.

– Соблазны! Соблазны людей караулят! Слаб человек, достойных мало.

– Охранителей просить? Они люди занятые, некогда им про мелкую сошку думать.

– Да! Там государственные дела делают, не до развратников им.

– Самому мне разбираться не по чину, не судья я. Да и других дел по службе избыток. Вдруг что-то подумалось, церковь грехами людскими занимается, кому отпускает, кого наказывает. Возможно ли ей передать такое бремя? Примет ли она на себя сию обузу? Найдется ли время ей заняться делами равно мелкими, противными и грязными? Посоветуйте, ваше преосвященство, в какой храм с таким вопросом стоит обратиться!

– Сколь приятно слышать столь правильные размышления от вьюноша ваших лет! Церковь несет на себе тяжкое бремя окормления паствы и никак не сможет отказаться от любой нагрузки, связанной с грехами людскими. Скажите, куда приехать, и сегодня же брат-дознаватель навестит вас.

– Ваше преосвященство, я как знал, что церковь согласится помочь с грешниками. Все сложил в сундук, а он стоит у меня в карете. Прикажите, куда его отнести?

– Братья сами подойдут. Ждите час, не долее. Барон, только для понимания… Хочу спросить – кто еще о столь мерзостном собрании бумаг знает? Кто-то из слуг? Или по службе?

– Ваше преосвященство, по службе не знал, кому сказать, а вводить слуг в сомнения тоже не захотел. Нашел лично, осмотрел лично, даже в сундук папки сам сложил. Никто другой не в курсе.

– Осиротел я. В трауре хожу и печали. Жена моя покинула сей грешный мир. Грибков у подруги поела. Та клистиром да рвотным обошлась, а моя скоропостижно…

– Сочувствую, Эльрик. Дорого похороны встали?

– Не дороже денег. Спасибо. Вот тут обещанное.

– Благодарю. Ее любовника надо как-нибудь изысканно? Или…

– Думаю, в данном случае стоит обойтись простой дуэлью.

– Даже не вопрос! Молодой человек, когда в картишки сражается, бывает, карточку передернуть норовит. Тут его кто-то за руку поймать может. Чем не повод?

– Лучшего и придумать нельзя. Причем такой случай с моей покойной женой никак не свяжут.

– Только об одном, Эльрик, прошу – сжечь бумаги, которые получены от Тихого.

– Меня можно принять за идиота? Бумаги уничтожены сразу после похорон жены.

– Барон не…

– Нет, конечно! Мы днями случайно виделись, он лишь соболезнование высказал.

– Папа, как ты велел, я уволил приказчика без всякого разъяснения причин.

– А я сделал так, что его в мелочную лавку полы мести не возьмут. Пусть знает, как продавать секреты почетного гражданина, коммерции советника, высокочтимого Федула Латера!

– Все же надо бы нанять людей, чтоб ему бока намяли.

– Нет, не надо. Тогда его, может, кто и пожалеет. А так пусть помыкается, работу поищет. Ты остальным нашим конторским скажи, за что поганца прогнали. Пусть посмотрят на его примере, как у нас предателей и доносчиков люди ценят.

– Его высокоблагородие когда благодарить будем?

– Твой братишка Феофил изрядно поднял доходы баронства. Но есть, сказывает, и кое-какие сложности, которые деньгами не решить. При встрече поговорю с его высокоблагородием, предложу способ решения его затруднений. Это будет ему значительно полезней наличных или векселей.

– Ничего уж совсем особенного, но все же судейский накопал кое-что интересное. Есть над чем поработать братьям-дознавателям. Из остального много просто грязных историй, много уголовных делишек. Там краешек скандальчика виден, здесь тема для серьезного разговора духовника с грешником появилась. Очень, очень полезная коллекция.

– Только судейский собирал материалы?

– Во всех папках один и тот же почерк. По самой информации вычислили нескольких доносчиков. Пару из них отечески опросили. Ториан Зенн. Повешен вместе с Тогастом Венкранцем за подготовку побега с каторги сына Венкранца. Сын с сообщниками напал на барона Тихого, но его остановили проходящие мимо солдаты. Осужден на два года каторжных работ. Дом присудили барону в компенсацию.

– Барон не злоупотреблял знаниями?

– Барон? Точно нет. Слухи о шантаже всегда до нас доходят. Да и дела мелковаты для придворного.

– А для разработки у него нет ни структуры, ни людей. Предпочел не связываться с охранкой, а отдать папки нам. Хороший юноша и прекрасный прихожанин.