Придворный портной из Арилидилла (СИ)

Гости встали и молча быстро вышли, даже не оглянувшись, побоявшись даже извиняться перед Яном. Ведь они знали, что пытаться делать это — копать могилу самому себе. Путник после этого вскочил, сжал кулаки и широкими шагами подошёл к двери, демонстративно захлопнув её. Юноша тут же развернулся и кинулся к креслу, взяв с него листовку и снова уставившись на неё. Эта неловкая фраза Робина на самом деле была лишь предлогом, чтобы выпроводить непрошеных гостей, к тому же принёсших дурные вести. Сначала нападения на солдат в городе, потом охота на Викторию, а теперь ещё и это? На что они надеются? Чего добиваются? Что нужно этим проклятым маллумалам?!

Вдруг временную тишину нарушил стук в дверь. Ян встал с кресла, раздражённо разворошив волосы:

— Чего вам ещё надо?

Он подскочил к двери и редко её распахнул, подняв злобные впавшие глаза. Его лицо тут же сковало, и он замер, смотря исподлобья на Гензеля, стоявшего на пороге. Человек в балахоне нагнулся, сделав шаг вперёд и переступив порог. Ян взял его за рукав и затащил в дом, а затем выглянул на улицу, беспокойно осмотревшись, и захлопнул дверь.

Ян и Гензель сидели в двух креслах перед камином, а возле них на стуле из кухни, задрав колени огромных ног кое-как помещался Таситурн. Человек в балахоне откашлялся и суетно быстро заговорил, то и дело почему-то дико озираясь по сторонам.

— Дело принимает самый ужасный оборот, — дрожащим голосом пробормотал он, выглядывая в окно. — Я понятия не имею, что происходит с чертями! Я даже представить не мог, что они на такое способны!

— Что же? — спросил Ян, сложив руки.

— Они вышли на улицы и пытаются расположить к себе население, изобличая рыцарей! Конечно, люди в страхе разбегаются от этих уродливых существ и даже не думают собирать их листовки. Но сам этот факт уже приводит меня в ужас! Маллумалы хотят развязать настоящую войну!

— Так остановите их, вы же их повелитель!

Гензель засунул руку в черноту капюшона, видимо, задумчиво почесав свой подбородок. Ян испытывающе бурил его взглядом, готовясь задать роковой вопрос. После минуты молчания, он тихим враждебным голосом проговорил:

— Или нет?..

Гость поёжился в кресле, опустив голову.

— Кто такой Вендиго? — резко спросил юноша.

— Вы же знаете, — отпираясь ответил Гензель.

— А ещё я знаю, что он был повелителем чертей! А вы говорили, что вы их забрали сразу после Бахогавана…

— Проклятье! Да, я лгал вам! — с досадой ударил кулаком по подлокотнику Гензель. — Да, врал! Но я это делал не во зло! От этого знания вам бы ничего не прибавилось!

— Тогда расскажите. Это ведь ничего не изменит?

— Да, до меня их доминусом был Вендиго.

— А ещё?

— Это он превратил их в личей, — пробурчал колдун.

— Так.

— Это очень длинная и сложная история!

— Говорите, говорите.

— Вендиго был непутёвым сыном Бахогавана, — нехотя продолжил здоровяк в балахоне. — Когда он вырос и обрёл ужасную колдовскую мощь, он отобрал у отца чертей, превратил всех их в личей и отправился сеять раздор. Вскоре дошло до того, что Вендиго обратил с помощью магии во зло всех богов, и началась война между ними и людьми. Война закончилась, а злодей ещё сотни лет жил припеваючи. Пока его… — Гензель потупил взгляд, но тут же поднял голову, приложив руку к сердцу, и с какой-то тихой печалью и жалостью проговорил: — Пока его не убил я…

— Вы убили Вендиго? Когда это было?

— Давно. Много десятков лет назад.

— И вы забрали чертей у Вендиго, чтобы заключить их вместе с собой в подземельях Лирдона, чтобы они никогда больше не смогли сеять хаос и разрушения? — быстро проговорил юноша.

— Да! — обрадовавшись, что его поняли, воскликнул Гензель.

— Так что же случилось? Почему они вышли из-под контроля?

— Я не знаю. Но у меня есть одна догадка. И, к сожалению, все факты пока что сходятся. Она постепенно подтверждается.

— Что за догадка?

— Дело в том, что бесы — уникальный вид нечисти. Они, как единый организм, пчелиный улей, который очень тонко чувствует своего доминуса и идеально выполняет его волю. Лучших слуг найти в этом мире нельзя.

— И что же?

— Бесы резко изменились в тот день, когда выгнали меня. Раньше они были… Как бы помягче сказать. Глупыми, что ли?

— А среди них всегда были эти магниссы?

— Да, они были всегда. Но они были такими же безвольными, как и остальные. Единственное, что их отличало — человеческое сложение тела. Но сейчас они обрели свою волю, желания и стремления. Более того, они обрели разум!

— И что же вы думаете?

— Черти всегда перенимают особенности своего доминуса. При Бахогаване они были оживлёнными и добрыми, как дети. При Вендиго кровожадными и беспощадными, а при мне совершенно безразличными и спокойными. Просто безликими, другими словами… — тяжело вздохнул здоровяк. — Но сейчас они вдруг стали самостоятельными. Что-то произошло в их головах. Но я точно могу сказать, что в последнее время я никак не менялся.

— Может быть, это как то связано с Анной?

— Нет, они стали такими намного позже её ухода, совсем недавно… — устало проговорил Гензель.