Приемные родители

Алёшка хотел выгнать эту мысль из головы и не мог, она радостно прыгала внутри и растягивала губы в улыбку: значит, значит, значит к нему приехала мама! Ну зачем ещё будут вызывать никому не нужного пятилетнего мальчика к директору детдома?

Аяз Вахитович, и правда, был не один. Рядом с ним в кресле сидела невероятно красивая светловолосая женщина…

Улыбка на Алёшкином лице погасла.

Нет, его мама не могла быть такой. Какой такой? Ну, холодной. Слишком… слишком ненастоящей, что ли.

— Вот, это и есть Алексей Иванов, пять лет, вы только что видели его… документы.

Женщина кивнула, плавно поднялась из глубин кресла, взяла мальчика за подбородок прохладными пальцами, заглянула в глаза. Алёшка подумал, что недавно видел по телевизору в точности такой взгляд.

У кобры…

Вика с тоской стояла перед зеркалом в комнате. Большое, во весь рост, в тяжёлой резной раме, как оно понравилось ей в самом начале и какую тоску наводило теперь! Она уже успела убедиться, что всё-таки отражается в нём без биомуляжа — но вот только видеть её в эти минуты никто не может.

Ну, кроме неё самой, конечно.

— Замечательно выглядите, Виктория Алексеевна!

И кроме Светлого.

Вика выдавила кислую улыбку:

— Спасибо, очень приятно… но это ведь ненадолго, правда?

Удержаться от грустного ехидства не удалось. Светлый пожал плечами.

Сегодня он "оделся" в белый фрак, и Вика не могла не замечтаться, глядя на этакую красоту. Да на ярмарке женихов из-за такого экспоната устроили бы бои без правил (а особо одарённые девицы под шумок организовали бы похищение, возможно, с перестрелками и пытками конкуренток)! Но — что мечтать? О чём мечтать? Какая ещё "ярмарка женихов"? Надо думать о том, как поскорее набрать достаточное количество добрых дел, чтобы белые шарики перевесили чёрные.

— Правильно, — негромко и одобрительно сказал Светлый в ответ на её мысли.

Вика поёжилась. После смерти она успела уже ко многому привыкнуть. И к тому, что смерть — ещё не конец жизни, и что в жизни после смерти есть некоторые плюсы… которые ни ей, ни её невольным товарищам недоступны.

Пока.

Но к тому, что Светлый видит её, актрису, и не из совсем уж бесталанных — насквозь, привыкнуть не могла.

Он же между тем вернулся в каминный зал, и сама Вика тоже пошла за ним.

— Здравствуйте, уважаемые грешники. Если позволите, я начну…

Светлый подождал и продолжил, не услышав возражений.

Тоже мог бы, в конце концов, привыкнуть, что ему ни разу никто не возразил!

— Есть такой город — Ухтомск.

Возражать-то Светлому не возражали, но вот комментировали периодически все:

— Ух-ты! Мы-сы-к! — заржал Серёга, почти сразу же поперхнувшись смехом под тремя осуждающими взглядами. — А я чо, ну чуть что, так сразу я… — забухтел он, признавая вину.

— Это не в честь учёного назвали? — попыталась сгладить неловкое молчание Вика.

— Нет, просто некоторые утверждают, что именно на этом месте стояло родовое поместье князей Ухтомских, из рода которых происходил учёный, — с готовностью пояснил Светлый. — Хотя на самом деле это поместье находилось в сельце Вослома Арефинской волости Рыбинского уезда Ярославской губернии… кхм. Извините, это не столь важно. Так вот. На самом деле Ухтомск не город, а всего лишь посёлок городского типа, но именно там расположено краевое государственное бюджетное образовательное учреждение для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей "Ухтомский детский дом"…

— Блин, если доброе дело состоит в том, чтоб запомнить с первого раза это название, то я его уже провалил! — Сергей оказался первым, кто сумел облечь изумление в слова.

Вика предпочла промолчать.

Артур недовольно фыркнул:

— Ну, детдом, и что?

— В детдоме, — невозмутимо продолжал Светлый, — в данный момент находится один пятилетний мальчик. Алёша Иванов.

Сердце Вики болезненно сжалось, породив шквал эмоций: как? Как?! У неё больше нет тела! Нет сердца! Но что тогда так горестно давит на грудь… на бесплотную, нереальную, более не существующую грудь…

"Грех", — прочла она ответ в спокойном взгляде Светлого.

О, нет, он не осуждал, он понимал её, и, кажется, даже сочувствовал, но от этого было только больней.

— Международное агентство "Флауэр" имеет определённые виды на мальчика. Он подходит им по возрасту и медицинским характеристикам на роль донора для одного из граждан Соединённых Штатов Америки.

— …! — коротко и ёмко выразил эмоции Лавров.

Кривошапкин тоже не сдержался:

— Им что, своих бомжей мало, что они за нашими детьми решили охотиться?

— Бомжи — категория ненадёжная, к тому же, взрослая. А здоровые сердце и почки бывают нужны не только взрослым.

— Но ведь есть же автокатастрофы! — выпалила Вика. — Разве дети не гибнут в автокатастрофах?!

Светлый покачал головой:

— В данный момент речь идёт об агентстве "Флауэр" и о том, что они присмотрели Алёшу на роль донора.

— А наша задача — спасти его! — обрадовалась Вика.

— Да. Именно в этом состоит часть вашей задачи.

— Часть? — недоверчиво переспросила она. — Но…

Если спасение бедного обездоленного мальчика от страшной участи — только часть задания, то чего же ещё от них хотят?