Приемный 2 (СИ)

Домой я возвращался пешком, поглядывая на десяток пропущенных звонков от Сони и мельком пролистывая сообщения от неё же. Начинался её монолог с добродушных: «Привет. Как дела?», а заканчивался: «Найди время ответить девушке!», «Возьми трубку! Нам нужно срочно поговорить!».

Подобное случалось почти каждый день. Первое время я вёлся на эти якобы серьёзные разговоры, но вскоре понял, что это лишь повод, чтобы я поднял трубку. Признаться, я по-прежнему недоумевал, чем заслужил столько внимания с её стороны. Да и неважно. Важно то, что её напористость порядком бесила.

Порой она хотела показаться милой и нормальной, но как только не получала того, что хотела, а именно: встречи, вечерней прогулки или чашки кофе, становилась прежней стервой.

Этим вечером я слишком устал, чтобы перезванивать ей, ибо знал, что разговор затянется самое малое - на час. Сунув телефон обратно в карман, я неспешно прогулялся по Бетонке, заскочил в магазин и подошёл к дому. А поднявшись на второй этаж, едва не выпустил из рук продукты. Соня стояла на лестничной площадке и курила.

- Ты чего здесь?

- А ты оставляешь мне выбор?! - С упрёком спросила она и потрясла в руке телефоном.

- Случилось что-то?

- Нужно поговорить! - Затянулась она и бросила на лестницу почти целую сигарету.

- Послушай, я сегодня чертовски устал, - пусть мои слова и прозвучали, как нелепая отмазка, но на деле они были сущей правдой. Мало того, что я сразу после тренировки занялся похищением Икса, так вдобавок, пропустил через себя хренову тучу его фиолетовой энергии. Всё о чём я сейчас мечтал - это набить живот и рухнуть на диван. - Давай поговорим завтра…, - вспоминаю, что завтра мне предстоит не менее долгий и важный разговор с мастером, а после этого нужно будет думать, что делать с ним дальше. Понимаю, что и завтра неподходящий день для болтовни, - а лучше - послезавтра. Идёт? Встретимся где-нибудь в кафе и всё обсудим.

- Данил, - она медленно моргнула и опустила глаза в пол. - Ты же всё понимаешь, хоть и притворяешься мальчишкой. Дай мне десять минут, - моргает ещё несколько раз, после чего в глазах собираются слёзы. - Десять минут, и я уйду, если ты захочешь.

Твою мать! Ну как же это всё не вовремя! Касаюсь её руки, чтобы успокоить и вставляю ключ в замок:

- Хорошо. Проходи.

Слегка всхлипывая, она вошла следом. Мы разулись и прошли в комнату.

- Позволишь мне привести себя в порядок? - Спросила Соня, убирая пальцем слезу.

- Да, конечно, - показываю пальцем в коридор. - Ванная - вторая дверь.

- Спасибо, - отвечает она и закрывает за собой дверь.

Чертовски хотелось развалиться на диване, но я не стал. Как бы плохо я не относился к Соне, но нужно уважать чужие чувства или переживания. Примерить на себя уже привычную маску бесчувственного сухаря - означает толкнуть её в глубокую депрессию, что не нужно ни ей, ни уж тем более мне. Не придумав ничего лучше, я просто ходил по комнате кругами и пытался сфокусироваться на информации от Мацко. Получалось плохо. Мысли то и дело возвращались к Соне, её слезам и предстоящему разговору, который, скорее всего, мне не понравится.

Её не было десять минут. Я позволил себе сеть на диван, чтобы немного расслабиться. Вскоре она пришла. Прежде я подготовил пару утешительных фраз, но все они напрочь вылетели из головы. Всё вылетело из головы…

В дверном проёме стояла обнажённая красотка в одних лишь красных кружевных трусиках на загорелом теле. Правая рука делала вид, что прикрывает грудь, хотя скорее наоборот - подчёркивала упругость и округлость желанных форм. Второй рукой Соня держалась за коробку двери, привстав на носочках. Смотрела на меня спокойно. Без стеснения и эмоций.

Проглотив слюну, я попытался провернуть в голове заклинившие шестерёнки, но прежде чем успел, она уже усаживалась ко мне на колени, высвобождая грудь. Жар её тела… Нужно ли её отстранить? Конечно, нужно! И нужно сделать это прямо сейчас! Прямо… сейчас… сейчас… Её руки проскальзывают под майку и обхватывают спину. Губы касаются моих.

Она давит телом, заставляя меня откинуться на спину, но я сопротивляюсь. Сопротивляюсь ровно три секунды, во время которых она извивается, прижимаясь всё ближе и ближе… Мозг окончательно отключается, и я вижу красную тряпку. Кость для собаки. Кусок мяса для голодного хищника. Горячее и великолепное тело для возбужденного парня…

Ночь разделались на две половины. Первая - бурная, горячая и почти фантастическая, и вторая - тихая и смертельно спокойная. Навалившийся груз, усталость и расслабление размазали меня о простынь. Я впечатался головой в подушку, а телом - в матрас и, кажется, проспал остаток ночи ни разу не шелохнувшись. Думаю, в большей степени сказывался перегон через сферу фиолетовой энергии, хотя и три любовных подхода выжали из меня прилично. В общем, открывая утром глаза, я понятия не имел, сколько проспал.