Приемный 2

— Отец Сони здесь не причём. Ваши отношения касаются только вас. Завадский — хороший мужик и делает хорошее дело, разве он заслуживает…

— Она. Меня. Унизила. — Мешок оскалился. — Ты кто такой, чтобы лезь в эти дела?

— Не важно. Я не хочу, чтобы из-за какой-то… чтобы из-за девчонки пострадали невинные люди.

— Она сама виновата, — Мешок клацнул от злости зубами. Ну и дерьмо. Боюсь представить, как хреново он себя чувствует. Всё ещё любит её, а она… — Она развела меня, как лоха, а потом бросила. Ничего бы этого не было, если бы она попросила прощение.

— Прощение? — Я проглотил слюну.

— Да, прощение. Я попросил её извиниться. Просто, мать её, позвонить и извиниться! Но она отказалась… Будь она мужиком, я бы придумал, как её унизить, а так… мне приходится разбираться с её семьёй.

Ё-моё. И куда я залез?

— Хм-м. Извини, — я кивнул на пистолет. — Не знал, что проблема стоит именно так. Значит, ей нужно просто извиниться? И всё?

Мешок кивнул.

Из-за стола я выползал, будто боялся зацепить растяжку. В принципе так оно и было. Мужичок, которому я чертовски благодарен, без остановки массажировал Дикого зелёной энергией. Но силы его, похоже, были на исходе. Дикий кривился и выпучивал глаза. Казалось, что в него вселяется демон или пробуждается вторая личность, жаждущая рвать, метать и убивать.

Дважды попросив прощение у Мешка, я пообещал поговорить с Соней, а сам бочком-бочком и отвалил к выходу. Ствол не спускал. Да, сам виноват, но слишком опасно. Он не сказал, принял ли мои извинения, а взгляд его немного пугал. Особенно он нахмурился, когда я сказал, что поговорю с Соней. Как бы не подумал чего лишнего…

Оказавшись на улице, я свалил за три квартала, отдышался и позвонил Кислому:

— Да?

— Привет, блин…

— Приве-е-ет. Что-то случилось?

— Да, кое-что случилось… Хотел спросить у тебя про Соню.

— Что именно? — Слышу по голосу, что Кислый напрягся.

— Хотя знаешь… будь добр, найди мне её номер телефона.

— М-м-м. Хорошо. Сейчас скину.

— Ага. Давай.

Глава 14. На ринге

Соню я нашёл в салоне красоты недалеко от ремонтной её отца. Она делала маникюр и неспешно болтала с мастером. Подошёл и похлопал по плечу:

— Привет.

— Приве-е-ет, — удивляется и улыбается.

— Нужно поговорить.

— Ладно. Подожди, я закончу через десять минут.

— Давай ты закончишь после нашего разговора?!

— Ты меня пугаешь, Данил. Разве можно так грубо с девушкой?

— Пойдём! — Беру её под руку и веду на улицу.

— Эй, малыш, полегче!

Малыш? Сжимаю чуть крепче в районе локтя. Не больно, но неприятно. Немного по-хамски выталкиваю на улицу. Пускай думает о моих плохих манерах или что-нибудь в этом роде. Нужно её взбодрить. Скинуть маску пофигизма. Получилось? Сомнительно.

— Забавно, — достала тонкую сигарету и закурила. — Вчера увиделись с тобой впервые, а сегодня ты уже позвонил…

— Хватит!

Мимо нас идут двое парней. Соня в обтягивающих черных брюках и белой блузке цепляет их внимание на себя. Они чуть замедляются и улыбаются, а один подаёт голос:

— Девушка, вам нужна помощь? — Кивает на меня.

Соня улыбается, и тот почти пьянеет. Вот же она… В воздухе висит десятисекундная пауза, а затем она машет им рукой. Жесть очень похожий на: «брысь отсюда!», но с её привычной томностью. Они немного колеблются, пожимаю плечами и уходят.

На всякий случай провожаю их взглядом. Мало ли, что им в голову взбредёт, а когда разворачиваюсь, Соня стоит почти впритык. Смотрит в глаза, улыбается и почти касается меня грудью во время больших вздохов. Я немного выше её, отчего с близи замечаю белый краюшек бюстгальтера под блузкой, который… Да что за…?!

— Ты понимаешь, что устроила своему отцу большие проблемы? — Отступаю на шаг.

— Почему я? — Затягивается и целит дымом мне в лицо. — У отца трудности с какими-то ребятами… Я просто девочка, Данил.

— Твой отец может потерять бизнес и всех тех пацанов, которых воспитывал годами. Что тебе стоит извиниться?

— Перед Мешком?

— Да.

— В этом весь он…, - кладёт руку мне на плечо. — Трус и слабак. Не смог приручить девушку и теперь срывается на других. Разве это не низко? Я и раньше не извинилась бы, а теперь… Пускай мучается. Он звонит и пишет мне почти каждый день, умоляя вернуться. Думаешь ему нужны мои извинения?

— Думаю, ты его обидела, и да — он хотел бы услышать извинения.

— Весь этот цирк с извинениями он придумал, чтобы оправдаться перед своими друзьями, — перекладывая пальчики, крадётся от плеча к шее. — Он не может признать, что он слабак, и что я его бросила. Он надеется, что за извинениями последуют новые отношения… Фу, Данил! Мне даже противно об этом думать!

— Твой отец потеряет дело своей жизни!

— Послушай, — кладёт руку на шею. — Моему отцу никогда не было дело до меня. Он всю жизнь возится со своими машинами и оборванцами-пацанами… Почему сейчас мне должно быть дело до него?