Бывало, сидишь, смотришь, как они мчатся. Эх, вот время было. А что я там целыми днями штаны просиживал, так я и деньги заколачивал. А знаешь, как? Я хорошую лошадь за версту чую. У меня нюх. И не только на жеребцов, на кобыл тоже. Кобыла, она капризнее жеребца, не такая надежная. Ты знал? Да ничего ты не знал. А я, между прочим, хорошую кобылу с ходу отличу, способ один знаю. Я ей смотрю в глаза… Понимаешь, беру ее за уши и смотрю прямо в глаза, это вроде гипноза, и на самом дне ее глаз могу прочесть, чего она стоит. Это такой дар. У меня был дар.
А он мне толкует о лошадях.
ЛЕННИ. Па, может сменишь пластинку?
Я все хочу тебя спросить… Вот этот обед, что мы съели, он как-нибудь называется?
Почему бы тебе не купить собаку? Ты же собачий повар. Серьезно. Ты, наверно, думаешь, что готовишь для своры собак.
МАКС. Не нравится, уматывай.
ЛЕННИ. Я и так ухожу. Хочу нормально пообедать.
МАКС. Ну и уматывай. Чего же ты ждешь?
ЛЕННИ. Как ты сказал?
МАКС. Я сказал, давай вали, вот как я сказал.
ЛЕННИ. Ты сейчас первый вылетишь, папа, будешь так разговаривать.
МАКС. Кто, я? Ах ты, сволочь!
ЛЕННИ. Папочка, папочка, не убивай меня! Оставь калекой! Это не я, это другие мальчишки. Я вел себя хорошо. Не надо меня дубасить, папа.
Здорово, дядя Сэм.
СЭМ. Здорово.
ЛЕННИ. Ну, как ты, дядя?
СЭМ. Ничего. Устал немного.
ЛЕННИ. Устал? Еще бы. А куда сегодня ездил?
СЭМ. В аэропорт.
ЛЕННИ. Ух, ты, в такую даль. Неужели до Эм-четыре доехал?
СЭМ. Ага, занесло.
ЛЕННИ. Ц-ц-ц. Так ты просто обязан был устать.
СЭМ. На то я и таксист.
ЛЕННИ. Вот именно. Я об этом и говорю. На то ты и таксист.
СЭМ. Чертова работка.
МАКС. Между прочим, я тоже в комнате.
Я говорю, я тоже тут. Я тут тоже сижу.
СЭМ. Я вижу.
СЭМ. Сегодня возил янки… в аэропорт.
ЛЕННИ. Неужто янки?
СЭМ. Да, весь день ухлопал. Подобрал его у Савоя в полпервого, повез обедать в Капрайс. Потом опять в Итон-Сквер, у него там какой-то друг, и только часов в пять покатили назад в аэропорт.
ЛЕННИ. Самолетом, значит, полетел?
СЭМ. Ага. Посмотри, чего подарил. Коробку сигар.
МАКС. Ого. Дай посмотреть.
Ничего сигарка.
СЭМ. Хочешь попробовать?
Знаешь, что он мне сказал? Вы, говорит, лучший водитель, какого я видел. Из всех самый лучший.
МАКС. В каком это смысле?
СЭМ. А?
МАКС. Ну, в каком смысле лучший?
ЛЕННИ. В смысле вождения, папа, вообще, умения себя вести, я бы так сказал.
МАКС. Он принял тебя за хорошего водителя, Сэм? Молодец, сигары у него первый класс.
СЭМ. Да, он так сказал, самый лучший. Все так говорят, ты сам знаешь. Никого не хотят, только меня и спрашивают. Я и в фирме лучший водитель.
ЛЕННИ. Я уверен, что другие таксисты тебе завидуют, а, дядя?
СЭМ. Конечно. Очень завидуют.
МАКС. Почему это?
СЭМ. Я же тебе объяснил.
МАКС. Нет, давай все-таки разберемся, Сэм. Почему другие таксисты тебе завидуют?
СЭМ. Почему? Во-первых, я лучший водитель, во-вторых… умею себя вести.
Я не действую клиентам на нервы. Все эти воротилы, боссы, они не любят, когда таксист болтает без умолку, не дает им дух перевести. В конце концов, если человек вышел из Национального Банка, он имеет право расслабиться. А с другой стороны, им особенно нравится, что я… умею поддержать разговор.
Вот сегодня, например, я вез одного, рассказывал ему про Вторую мировую войну, как я на ней воевал. Не про первую, конечно. Для той, говорю, я был слишком молод. Но на второй я воевал.
А он, оказывается, тоже вторую прошел.
ЛЕННИ. Конечно, он был полковником американских ВВС.
СЭМ. Да.
ЛЕННИ. Он был капитаном авианосца. А теперь он центральная фигура в мировой космонавтике.
СЭМ. Да.
ЛЕННИ. Ну, конечно, я таких людей знаю.
СЭМ. И потом, у меня же опыт. В девятнадцать лет я уже работал на мусоровозе. Потом дальнобойщиком. А потом еще десять лет таксистом и пять — личным шофером.
МАКС. Я удивляюсь, почему ты до сих пор не женился. С такими способностями.