Приезжий

– Добрый день, Валерий Борисович. Вы собираетесь посетить нас в ближайшее время? – в ее официальном тоне проскальзывали проказливые нотки.

– Уж лучше вы к нам, – наполовину шутя, наполовину серьезно ответил я. – Боюсь, что дела не позволят. А вот встретится с вами в нерабочей обстановке – это моя мечта со вчерашнего дня.

– Ну разве это мечта? Вот вилла в Ницце, или домик на Гавайях – это настоящая мечта, – по ее тону сложно было понять, серьезно ли она это говорит.

– Давайте тогда встретимся завтра и помечтаем вместе. Ну, скажем, о вилле на Гавайях. Заодно заедим чем-нибудь ту гадость, которой нас накормили китайцы. Если вы испугаетесь экзотики, то даже пиццей.

– Насчет обеда не знаю, но прогуляюсь с удовольствием. В то же время, на том же месте.

– Буду ждать с нетерпением, – я ничуть не преувеличивал.

– Теперь извините, Валерий, мне придется работать. – невесело сказала она.

– Не грустите, мне тоже. До свидания.

– Всего хорошего, – телефон донес слабый звук положенной трубки.

Я, глубоко задумавшись, ветрел в руках сотовый. И думал почему-то не о завтрашней встрече с Ириной, а о том, что в этом деле отчего-то не сходятся концы с концами. Дело производило очень странное впечатление, вызывало тревогу, причины которой я не мог понять. Оно было странным. Я имею в виду, по-настоящему странным. Каким-то перевернутым. И разрази меня гром, если я понимал, откуда это ощущение. Смысл не в том, что дело началось на год позже, чем было надо. И даже не в том, что все причастные к нему либо умерли, либо пропали. И не в том, что мне пытались подкинуть наркотики. Скорее, ключом было то, что это случилось слишком быстро. Как будто некто, причастный к этому делу, а скорее всего виновный в убийстве Самойловой, а может не только ее, узнал о том, что я занимаюсь этим делом чуть ли не раньше меня самого. Честно говоря, я знал только одного такого человека, и эта кандидатура мне совсем не нравилась. То есть абсолютно. Перебирая варианты, я почувствовал, что еще больше запутываюсь. Стоило занятся чем-нибудь другим и подождать, когда смутные подозрения примут хотя бы подобие формы.

В темноте вход в «Торпеду» не производил особого впечатления. При свете дня, впрочем, тоже. Расписанный от руки плакат возвещал, что сегодня играет и поет известная Заречная группа «Свинг». Судя по портрету главного исполнителя, или кого там изобразили на плакате, буква «г» в названии группы была лишняя. Слабоосвещенная металлическая лестница привела меня в подвал, переоборудованный под клуб каким-то предприимчивым человеком. Внизу, перед дверью, тлели огоньки сигарет и тянуло сладковатым запахом анаши; в их тусклом свете слегка виднелись бритые головы курящих.

Миновав массивную дверь, я наткнулся на двоих скучающих охранников. Хорошо еще, что внутри было посветлее, чем перед входом. Бесстрастно взяв у меня плату за вход, они снова впали в прострацию. Собственно, клуб состоял из двух помещений – побольше, метров десять на пятнадцать, и поменьше, примерно вполовину. Из дальнего конца большого помещения слышался предсмертный визг гитары, там, как я понял, гости из Заречья готовились к выступлению. Небольшое круглое возвышение посередине еще пока пустовало, в полированном стальном шесте отражались светильники.

На мою просьбу налить чего-нибудь безалкогольного бармен с внешностью потомственного «наци» – бритый наголо череп, наколка с германским орлом, неожиданно одобрительно кивнул, проворчав что-то типа «правильно, рано еще», и смешал мне чего-то шипучего. Народа еще почти не было – так, человек пятнадцать. Большинство явно кого-то ждали. Странно, но почти все были прилично одеты, явно из обеспеченных. Неформальная тусовка, наверное, собиралась позже. А сейчас в наличии были пара человек среднего возраста – лет за тридцать, остальное – молодежь, от пятнадцати до двадцати. Никого похожего на Леню среди них не было. Да я в общем-то и не ожидал увидеть его так рано – было только начало седьмого. Для очистки совести я заглянул в соседнюю комнату. Она представляла собой что-то вроде танцзала и стояла пока пустой и покинутой. Сев за один из примерно двух десятков столиков, я приготовился ждать.

К семи часам зал заполнился больше, чем наполовину. Заречные прекратили, наконец, мучить инструменты и собирались с силами перед выступлением, активно распивая что-то прозрачное из бутылок. Судя по разом покрасневшим лицам. отнюдь не воду. Из бурно радующейся встрече компании неслись приветственные крики и хлопки – там радостно обнимались. Из воплей было понятно, что кто-то собирается сегодня танцевать. Я только надеялся, что это будет не тот, кто говорил об этом прокуренным басом.